Читать Мир Гаора. Коррант. 3 книга - Татьяна Зубачева

До Рабского Ведомства ехали долго, с остановками, где к ним в кузов подсаживали всё новых и новых рабов. Как быстро догадался Гаор, машина собирала предназначенных к продаже разными владельцами. Все были взрослые, опытные, у всех торги не первые, разговаривали тихо, но без особого страха. Кто да откуда, да у кого работал. Говорили, перемешивая ихние слова с нашенскими, и Гаор с невольным удовольствием, ощутил, что понимает всё и в речи от соседей не отличается. И что он обращённый – в этом пришлось признаться, ведь родного поселка у него нет – тоже сошло. Спросили только, давно ли, и, услышав, что не новик, а третий год пошёл, приняли как своего.

Выгрузили их в подземном гараже, и Гаор понял, что опять не увидит солнца, пока новый хозяин не выведет его наружу. Опять конвейер обыска, сверки номеров, проверки клейма и, наконец, камера. Тогда он был в седьмой, а теперь его отправили в третью.

Номер другой, а камера такая же, и даже камерный старший хоть и звался по-другому – Большуном, но сильно смахивал ростом и комплекцией на памятного по той камере Слона.

Войдя в камеру, Гаор поздоровался выученной ещё тогда, но ставшей привычной и совершенно понятной фразой.

– Мир дому и всем в доме.

На него посмотрели с интересом, но вполне доброжелательным, поинтересовались, откуда.

– От Сторрама.

– А это чо за хренотень?

– Завод, что ли ча?

– Нет, – улыбнулся Гаор, – это магазин большой.

– И кем работал?

– Шофёром.

– Это чо? Водила?

– Да.

Нашлось место на нарах, и Гаор продолжил – он мысленно усмехнулся – пресс-конференцию, уже сидя со всеми мыслимыми в камере удобствами.

Как и в прошлый раз, он попал после обеда и, вспомнив, как на его памяти увозили Плешака и других, подумал, что, видимо, так и рассчитывают, чтобы сэкономить на рабском обеде. Да, своего не упустят.

А так… даже имена повторялись. Люди другие, а прозвища те же или похожие. В камеру ввели ещё двоих из той же машины. Гаор встретился с ними как со старыми знакомыми: как же, вместях ехали. Внимание старожилов переключилось на новоприбывших, и под шумное выяснение названий посёлков и имён родичей и знакомых, в котором Гаор как обращённый все равно не мог принимать участия, он откинулся на спину и лёг навзничь, забросил руки под голову и закрыл глаза.