Читать Раздевайся, мышка - Элина Витина

– Вот эта вроде ниче такая, – мой временный босс похотливо кивает на фото девушки в совсем нескромном купальнике и разве что не облизывается.

– Мы уже давно согласовали модель для этой съемки, – осторожно отвечаю и упрямо поправляю сползающие на нос очки. Свои обычные я снова забыла дома, а эти пришлось купить в переходе по дороге на работу. Даже размер выбрать времени не было, схватила те, в которых линзы были побольше да потолще, а теперь мучаюсь.

– Ваша модель – вобла сушеная, – огрызается он, продолжая листать каталог с портфолио. – Ей впору санаторий для дистрофиков рекламировать, а не нижнее белье. Она там тебе откат, случайно, не дала, чтобы в проект попасть?

Мысленно я считаю до десяти, но спорить, конечно, не решаюсь. Во-первых, я всего лишь стажер, хоть и практически в одиночку организовала контракт с престижной маркой французского нижнего белья, а во-вторых… дура я, что ли, спорить с этим громилой?

Понятно, что маркетинге этот неандерталец не разбирается, но вот по части принудительного убеждения ему нет равных. Поговаривают, он свое состояние сколотил на конторах быстрых займов, у него их больше сотни по всей области.

Это ж в каком отчаянии надо быть, чтобы одолжить деньги у этого бандюгана? Хотя, держу пари, в офисе у него сидят миловидные барышни, а вот когда дело доходит до взыскания долгов, тогда на сцену и выходит Алексей Кулаков собственной персоной. Глядя на него, люди готовы не только все задолженности вернуть, но и расстаться с честно нажитым.

Он просто огромный, под два метра ростом, с широченными плечами и раскачанной до невозможности грудной клеткой. Неудивительно, что он стойко игнорирует офисный дресс код и третий день подряд приходит в джинсах и простой черной футболке – попробуй найди костюм его размера.

Как такое чудовище могло родиться у интеллигентного Игната Юрьевича? Может, он приемный? А что, босс человек добрый, мог и приютить сиротинушку. Хотя, даже несмотря на то, что с фантазией у меня порядок, глядя на этого здоровяка просто не могу представить его себе младенцем. Кажется, он уже родился таким – огромным, грозным, суровым. Махина, а не человек. Вот и сейчас, с трудом оторвав глаза от сексапильных глянцевых красоток, переводит взгляд на меня и тут же хмурится.

Темные глаза недовольно скользят по моему платью оверсайз унылого коричневого цвета, а скулы, покрытые густой щетиной, как бы сами собой напрягаются с укором.