ПРЕДИСЛОВИЕ
Один из великих русских писателей как-то заметил, что обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели предлагаемого произведения, и потому они не читают предисловий, а жаль, что это так… Несомненно, он был и остается прав в том, что «а жаль, что это так». К сожалению, почти за двести лет после того, как было сделано это наблюдение, отношение «публики» к предисловиям не изменилось. И тем не менее, я счел необходимым предварить повествование кратким, не обременительным для сознания читателя предисловием.
Предлагаемый вашему вниманию роман «Христианин» – это реалистичное повествование о девяностых годах прошлого столетия. Именно – реалистичное, поскольку основано на житейском опыте и наблюдениях автора, его умозаключениях об окружающей действительности и людей из его окружения и даже людей, случайно встреченных автором в дальних поездках по стране. Современный читатель избалован всевозможными «фэнтези», современным магическим реализмом и прочими не совсем реалистичными жанрами, а поскольку уважаемый читатель считает, что он хорошо знает жизнь и людей, то повествование о реалиях жизни порой уже заранее представляются ему скучными и не заслуживающими его внимания. И это, пожалуй, действительно так, но при одном условии: если в реальном повествовании есть только описание действительности, картины из жизни современной России и нет, по-моему мнению, главного, что должно быть в реалистическом повествовании – авторской характеристики окружающей действительности, ее анализа и приговора ей…
Описывая жизнь главного героя, автору пришлось брать в руки «скальпель» и «препарировать» российскую действительность, чтобы понять, что же принесло России и народу возращение в естественное русло развития цивилизации под лозунгом «вперед в прошлое»…
С девяностых годов прошлого столетия в России начинается эпоха «Возвращения» – эпоха ускоренного, революционного возврата страны к капитализму, преодоленному ранее тем же революционным путем. Этот разворот страны в прошлое, возвращение к утраченным формам взаимодействия людей, к иным ценностям не могли не породить кризиса форм сознания и мучительной адаптации населения к реалиям, определяющим иные жизненные приоритеты и, соответственно, иные отношения между людьми. В такие эпохи, независимо от того, как долго они длятся, в изменяющемся обществе всегда возникают конфликты, в которых заново утверждаются отвергнутые и выброшенные из сознания людей много лет назад представления о должном и возможном, чести и бесчестии, прощении и мести, преступлении и наказании… Главный герой романа – молодой мужчина, квалифицированный и востребованный в «прошлой жизни» инженер, а в этом времени – мелкий предприниматель, оказывается в водовороте событий, порожденных эпохой перемен. Зло, овладевающее во время революционных перемен многими человеческими душами, не поразило его сердце и душу, но не обошло стороной его жизнь. Он, простой парень, желавший зарабатывать деньги для своей молодой и любимой жены, для маленького сына-школьника, не мог не столкнуться с этим злом. Оно, порожденное революционным поворотом в прошлое, ворвалось, вломилось в его жизнь и разрушило ее… Казалось бы, такое естественное желание «простого» человека – выжить в сложное время, не остаться, как большинство советских людей, на обочине жизни, привело к трагедии. И простой советский парень, каких миллионы, воспитанный на христианском представлении о должном, вынужден решать для себя самый сложный вопрос: кто он – жертва, законопослушный гражданин или судья происходящему вокруг него? Имеет ли он право только на прощение и законопослушание или, даже более того, просто обязан быть законопослушным и прощать зло? Или, может, жить следует, подчиняясь велению сердца и законам совести, данным человеку свыше? Он должен решить для себя и такой онтологический вопрос, всегда встающий перед человеком в эпоху перемен: что ведет современного человека по жизни – вера или неверие в высшие силы и высшую справедливость? Что определяет его поступки? Может ли человек в эпоху «Возращения» противостоять стечению обстоятельств, которые мы привычно, не задумываясь, называем судьбой?
