Меня толкают животом на узкий столик, почти разделяющий подсобку надвое. Гладкая поверхность холодит болезненно торчащие соски, и я взвизгиваю, когда сильные руки разводят в стороны мои половинки.
– Давай, смелая девочка, открывай рот, – слышу я сверху хриплый голос, от которого жар прокатывается по всему телу.
Я послушно облизываю губы, распахиваю рот, глядя вверх на мужчину в форме. Второй кладет ладонь мне на горло, чуть сдавливает и тянет за волосы, подставляя мой ротик своему другу. Тот не медлит, сразу толкается глубоко в мое горло, распирает его, растягивает, и это еще больше чувствуется из-за руки, лежащей на моей шее.
– Ух, сука… – выдыхает на стоне он.
Мне кажется, я задыхаюсь, скребу наманикюренными ноготками по поверхности, когда чувствую, как горячий язык проходится по моим текущим складочкам. Мой скованный чужой плотью стон вибрирует где-то в груди, скручивая низ живота почти выстрелившей пружиной…
***
– Горько! Горько! Горько! – орут опостылевшие пьяные родственники со всех сторон.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам. Ну и где Вадим? Я понимаю, что он устал от этой свистопляски, но разве можно меня оставить один на один со всеми ними? Я тоже уже еле на ногах держусь, а бешеный тамада все не успокаивается, достал невозможно!
– Горько! Горько! Горь… – осекается тот самый тамада. – А где жених? Украли жениха!
– Поссать пошел! – пьяно ржет кто-то.
– Или дружку трахать! – зыркаю зло на ненормального братца моего уже мужа. Ну что несет, придурок? Нормально такое орать на свадьбе вообще?
Поднимаюсь из-за стола, стараясь расточать милые улыбки во все стороны.
– Я сейчас, – говорю я кому-то и выхожу из шумного зала в холл. Надо умыться. Всегда предполагала, что свадьба – это нечто, но чтоб настолько…
Иду в туалет, открываю дверь и первое, что вижу, на краю раковины початую бутылку шампанского. Вот свиньи. Бухают везде, где можно, и хоть бы убрали за собой.
Закрываю за собой дверь и остаюсь один на один с успокаивающей музыкой и… характерными звуками. Шлепки раздаются на весь туалет, такие громкие, что даже заглушают звуки музыки. Ничего себе. Хоть бы закрылись.
Я уже собираюсь вернуться и потыкнуться в мужской туалет, может, хоть там повезет умыться, когда слышу отчетливый голос своего мужа:
– Какая жаркая сучка, – на стоне выдыхает он. – Давай еще, давай! Да!
