Читать Что было бы, если бы смерть была - Николай Бизин

начало начала

первая часть романа: не об Украине, а об окраинах наших высот

душа моя покинула тела,

и вновь мы стали порознь и нагие.

Niko Bizin

В тексте один или два раза упомянута социальная сеть fb, запрещённая на территории РФ за экстремизм: куда нам без параллелей и меридианов глобальной Сети? Важно помнить великие строки: Тятя, тятя! Наши сети притянули мертвеца?

Важно самому мертвецом не оказаться.

Я горжусь, что есть люди и есть Украинцы.

Я стыжусь, что теперь Украинцев всё больше.

Пусть была бы ещё одна гордая Польша

С маникюренным мозгом, как ноготь мизинца.

А теперь я стыжусь, что с брезгливостью к ним отношусь.

Пусть бы жили идеей истребить в себе разум и русское.

Пусть бы только забыли, что можно убить и людей.

Отрицали марксизм и сознание классово узкое.

Не впадали бы в пошлый расизм,

Порождение Европы! В которую пусть их галопом.

В зоопарках которой когда содержали людей,

Не забыть и в склерозе! Пусть бы в этом пожили навозе.

А теперь стыдно мне, что придется по русски их бить.

И обидно, что подобную глупость мы могли допустить. (Niko Bizin)

В те недалёкие времена, о которых пойдет речь, в украинской (почти что ad marginem – ибо по краям, на полях и в сноске) жизни всё ещё творились очередные маразмы, чуть ли не ежедневная кровавая революция; а я (сидя перед монитором компа в своём Санкт-Ленинграде, вестимо, расположенном только в России), всё ещё переживал за так называемый братский народ.

В те недалёкие времена я ещё не осознавал, что и в назывании мне следовало быть сдержанным: кто я такой, чтобы отказываться от братства или принимать его? Ни с упырём и Иудой, ни со святым праведником; кто я такой?

Тут вот ведь какое дело: мои желания стали осуществляться. Об этом и история; прежде всего речь в ней пойдёт и о моём (субъективном) времени, и других временах и пространствах мыслеформ: история эта, как ни странно, полна здравого смысла.

А вот пойдёт ли она (почти цитата из Петрония Арбитра, законодателя вкуса в эпоху пошлости) в разрез со мнением большинства: кто я такой, чтобы судить? Это не праздный вопрос, а самоопределение для-ради выживания.

Которое (выживание) – не столь часто становится на повестку дня.

Но ещё реже встречается то, что произошло со мной: года три-четыре-пять или даже шесть лет назад на моей личной Украине (ad marginem моей жизни, моей смерти и моего воскрешения, о которых ещё будет рассказано на полях и в сносках этой рукописи) мне был голос; более того, голос – был мне (вы)дан.