В этом животном мире так много пресмыкающихся, они везде, повсюду, иногда мне кажется, что и я начинаю играть с ними в эту игру, интересно, когда я проводила последнюю инвентаризацию? Любопытно, какие ещё виды особей появились за это время в моей фауне. Невооруженным глазом не трудно заметить также представителей членистоногих, которые вьются вокруг меня и строят свои ловушки, дабы я туда угодила. Но я, как представитель хищного мира, представляю для них опасность. Они иногда забывают об этом, и рискуют своей жизнью. После многочисленных попыток объявить на меня охоту, ещё ни одному мародеру не удавалось меня словить. Я намного быстрее, чем они, я могу предугадать каждый их шаг, каждое действие, я знаю, где уже через минуту они будут стоять, и какие мысли будут проноситься в их черепной коробке. Ночь, день – не важно, не я в их прицеле, – они в моём плену.
Из моих зеркал вытекали реки, они затапливали все углы моего опустошённого пространства. Мои реки были настолько солёными, что раны на моём теле начали гореть, и мне становилось невыносимо больно, и когда мои реки сплелись воедино и стали настолько глубоки, что я смогла нырнуть в них, я окунулась с головой, и мне не хотелось возвращаться обратно, я не хотела возвращаться туда же. Последний глоток воздуха, который я непроизвольно забрала с собой, постепенно растворялся в этом море, и я теряла себя, я почти потерялась, но цунами вынесло меня на берег, на берег надежд. Я оказалась на песке, остром песке, который резал мои пальцы. Песок был из сколов и осколков моих зеркал, которые разбились вдребезги, они уже утратили возможность что-либо отображать. Я истекала кровью, а моё море омывало мои и без того солёные раны, и уносило всё с собой. Я чувствовала солнце, и оно грело меня своими лучами, мне стало тепло, только я не смогла его видеть, потому что сидела на осколках своих зеркал. Море стало волноваться, и поднялся сильный ветер, он толкал меня в спину, но не мог заставить меня падать, потому что я уже лежала на плоскости. Моё море накрыло меня волной и забрало обратно, туда, откуда стекали мои реки, к истоку.
Я натирала свои огрубевшие губы воском, чтобы смягчить рубцы, оставшиеся после твоих слов, которые я засасывала как пылесборник.
