– А где папа?
Я улыбнулась Полине и погладила ее по голове. Моя маленькая девочка, одетая в легкое пальтишко, красную береточку, сжимающая вы руках любимую куклу. У меня на плече ее рюкзачок и моя сумка, мы стоим у стойки в аэропорту. Все как я себе и представляла, все как я и готовила очень долгие месяцы. Наконец-то я почти у цели и моя девочка теперь будет навсегда со мной.
– Папа работает, но он скоро к нам приедет. Ты же хочешь путешествовать и полететь со мной на этом большом самолете?
Я указала пальцем на огромную «белую птичку», которая ждала нас на взлетной полосе, пока мы проходили паспортный контроль.
– Прямо в небо? Очень высоко? Вот туда? – малышка показала пальчиком вверх, и я кивнула.
– Очень высоко. Ты увидишь облака и дома станут маленькими маленькими, как игрушки.
– А почему мы не взяли с собой папу? Я хотела с папой. Он бы тоже взлетел с нами высоко, и я бы показала ему облака.
– Папа потом приедет. Обязательно.
Я нервничала и посматривала на часы. Все должно уже быть закончено. Я потом буду оплакивать, потом буду сжирать себя и сходить с ума от боли. Сейчас я должна забрать свою дочь и уехать. Я этого хотела. Именно к этому я стремилась. Моя месть состоялась. Ты отомщена, мамочка. Мне больше не будет стыдно приходить к тебе на могилу. Я сделала то, что должна была сделать. Я собрала в кулак свои эмоции, я заставила свое сердце не биться и наказала всех, кто причинил мне боль. Но у меня не было выбора. Или он или моя дочь. И я выбрала своего ребенка. Я бы всегда выбрала только ее. Потому что у меня больше никого нет. Салтыков мне никто. Он ненавистный палач и я не простила ему ни смерти мамы, ни побоев, ни моего бесплодия. Я не простила ему своей вывернутой наизнанку жизни и никогда не прощу. Он заслуживает оказаться в аду. Потерять все, что ему было дорого.
Я наслаждалась его страданиями, когда он рассказывал мне о матери.
– Она ничего не слышит. Я прихожу к ней, а она словно смотрит в никуда. Не говорит ни слова. Не реагирует, когда я ее зову. От прежней матери ничего не осталось и мне даже не хочется идти к ней.
Он говорит, а я сдерживаюсь чтобы не заорать, что я к своей хотела идти, что моя умирала в обычной клинике, на старой поломанной кровати, у меня не было денег на ее лечение. Он лишил меня этих денег. Он убил мою мать.
