Как-то я работал в детском загородном лагере и ко мне в отряд попал великовозрастный ребенок, который ничего не хотел делать и ни в чем не хотел участвовать. Как потом выяснилось, отец его был каким-то мафиози, и, чтобы сын не мешался, отправил его в летний лагерь. Да еще и на две смены.
Поначалу было очень тяжело, мальчик не только не хотел ни в чем участвовать, но и к дисциплине относился плохо. Вскоре я понял, что ребенок боится и уважает только отца. И вот в родительский день (так называют день, когда в лагерь приезжают родители к своим чадам) приехал отец-мафиози…
Стоит напротив корпуса, видок – жесть: весь в наколках, в руках крутит цепь и спрашивает: «Где тут вожатый?..».
Не зная, чем закончится наш разговор с таким папашей, я все-таки рискнул и рассказал все как есть про его сына, и предложил решение сложившейся ситуации, сказал о необходимости участия во всех лагерных и отрядных мероприятиях и безупречного послушания. Отец все понял и занял мою сторону.
Следующий и все остальные дни мы не могли узнать нашего нарушителя и «нехочуху». Получилось все как в известном фильме про Шурика:
– Кто хочет поработать?
– Я.
– На сегодня наряды… песчаный карьер – два человека.
– Я. – Цементный завод… – Я. – Кроме того… – Я.
Так и наш воспитанник, где только не участвовал, кого только не играл, даже согласился на роль Костромы (весенне-летний персонаж славянской культуры).
Я, конечно, попытался выяснить у ребенка, что такое с ним произошло? И как оказалось, отец что-то пообещал ему купить, что-то важное, ценное и дорогое, но только в том случае, если он привезет из лагеря грамоты за каждый прожитый день и у него не будет нареканий по дисциплине со стороны вожатых.
Первый отряд в лагере самый старший и туда приезжают дети лет 16—17, которые сами уже могли бы работать и помогать вожатым, но нет… Такое впечатление, что они хотят развлечься и отдохнуть по полной, будто напоследок, перед взрослой жизнью глотнуть воздух свободы. Пытаются привезти с собой сигареты и даже спиртное, но бдительные вожатые всегда увидят, почувствуют, унюхают и предотвратят неуставное поведение.
В тот год на первом отряде стояла чудо-вожатая, такая крупная тетя лет тридцати в очках, кличка у нее была Иллюминатор, все дети ее побаивались и лишний раз старались не попадаться на глаза. После отбоя она не уходила спать, пока не заснет последний ребенок. Сидела в коридоре, следила за скрипами дверей, шорохами, разговорами шепотом и всяческими поползновениями неспящих хулиганов куда-то выйти. Как только она чувствовала что-то неладное, в дверь тут же летел ее тапок и снова в первом отряде воцарялась полная тишина. Связываться с ней никто не хотел.
