Мелкий восторженно улыбается, когда они выгоняют батину машину из-под навеса. Толкать приходится. Завести мотор – весь дом подскочит, и тогда влетит обоим.
– Ну, куда ты? Оставайся, сам и поведёшь!
Мелкий только башкой мотает, перебираясь на пассажирское сидение. Морщит нос:
– Лучше ты.
Он уже прилично водит, даже батя так говорит, но не любит. Говорит, ему нравится, когда машина едет без его участия. Приходится садиться самому, поворчав для вида.
Мелкий знает, что всё это ворчание яйца выеденного не стоит, потому что старшему водить нравится до визга. Если бы он, конечно, позволил себе визжать.
Автомобиль – он здоровенный, железный, горячий и послушный. Сесть поудобнее, вырубить бормоталку-радио – и гнать куда вздумается. А Мелкий пусть рядом сидит, печенье трескает и болтает. Он не радио. Он не мешает.
Выбираться с узкой дороги перед домом приходится черепашьим ходом, километрах на пяти в час. Но дальше – отличная грунтовка, очищенная от снега. А если свернуть налево, из посёлка – будет бесконечно длинная асфальтированная дорога, всегда пустая, потому что ведёт к воинской части.
Мелкий приоткрывает окно, впуская в салон морозный хрустящий воздух и стайку снежинок. Смеётся, выуживает из-под куртки пакет с солёными крекерами, черпает сразу горсть, требует:
– Открывай пасть! – и отработанным движением ссыпает всю горсть в рот старшему.
А сам жуёт по одной штучке. Говорит – так больше солёное чувствуется, а не хлебное. Гурман хренов. Старшему и хлебное сойдёт.
Они разгоняются. Знак на въезде – «60», но едут сорок. В свете фар – сказочно-белое. Снег засыпал следы того, кто проезжал здесь до них. Можно подумать – и не было никого. Они одни. Их дорога.
– Наша дорога!
– Наша! – подхватывает младший.
Там есть крутой поворот, и перед ним надо технично скинуть скорость – и набрать, плавно выходя снова на ровную дорогу. Не гоночный трек, но, если так подумать – может, и покруче.
Чёрное на белом. Живое, подвижное, кидается наперерез. И затормозить уже некогда, а нога предательски каменеет, и на тормоз её не сдвинуть. Руль вправо. Мелкий вскрикивает, тоненько, по-детски. В глазах – темно-темно.
Марк считает, что нет ничего глупее свидания в ресторане. Сидите друг напротив друга, между вами – стол. Только заговорите о важном, как обязательно появится официант. Потом, каждый чёртов раз, споры о том, кто оплатит счёт. Сплошная неловкость. А женщина ещё и наряжается как на кинопробы, сидит, поправляет бретельку платья. Туфли неразношенные, трут, отвлекают.
