Читать Жертвы жадности. На пути прогресса - Лео Сухов

Глиняный кувшин, вмещавший в себя двадцать-тридцать литров воды – вот куплю весы и взвешу, ага! – погрузился в мутные воды Золотой. Он жалобно булькал и пускал пузыри, но никак не хотел наполняться. Хорошо, что ещё деревянное ведро подали – и я наполнил его. Нужна была вода! Много воды! На берегу мужчина из нижнего Мыса уже нетерпеливо тянул ко мне руки…

Шёл девяносто второй день моего пребывания в Жертвах Жадности – и он начался всего часа три назад. Можно было бы подводить какие-то итоги, но сейчас важнее было наполнять водой ёмкости – и сразу их передавать. Так что с итогами придётся подождать. А ведь всё началось ещё тогда, после битвы с ордой Медоеда! Тогда Кирилл как раз всякую фигню нёс по поводу Нового года и прочего – так вот, он ни о чём не забыл. Вычислил среднюю дату с нашего попадания в игру и всенародно объявил девяносто первый день праздником.

На исходе семи дней жары и засухи мы как раз и начали праздновать. У нас было почти семь тысяч усталых жителей, работавших, не покладая рук, в последние две недели. У нас были запасы алкоголя, которые Клоп разрешил пустить на праздник, почти не плача (ещё бы, собутыльники!), у нас была еда и костры, на которых её можно было готовить…

Казалось бы, ну что могло пойти не так?

Я буквально бросил деревянное ведро, полное воды, в руки мужчины, стоявшего ближайшим в первой цепи, и почти сразу достал кувшин, передав его женщине во второй цепи. Та как-то жалобно закряхтела, но ценный сосуд не выпустила. Ещё бы она его выпустила, когда речь идёт о сохранности её дома!

Нижний Мыс горел… Пока что в пожаре участвовали всего десяток домов и пяток шалашей. Пока! Это, пожалуй, ключевое слово… Потому что, когда я на пьяную лавочку зачерпнул первый кувшин воды, – горело всего пять домов. Надеюсь, там сейчас растаскивают в стороны окрестные строения, чтобы и они тоже не загорелись. Я не мог сейчас сам это проверить, потому что мало кто в посёлке может быть водочерпием сразу трёх живых цепей, передающих воду на место пожара. Собственно, помимо меня, гарантированно это могли делать разве что Барэл, Борборыч, близнецы и Поляк. И все мы были уже в реке, а вместе с нами ещё человек пять – оттого и вода в Золотой стала мутной от поднятого песка. Может, ещё и Киря мог бы постоять по колено в воде на ночь глядя, но он – глава посёлка, и ему руководить положено.