Пролог
Жить надо так, чтобы тебя помнили даже сволочи. Нельзя позволять им забыть о том, чего ты не можешь им простить. Предательство, например.
Тихо повернув ключ в замке я скользнула в темный холл нашего дома. Тишина. Мой муж уже спит, тем более приятный сюрприз его ожидает. Разбужу его нежно, настолько, насколько это может сделать соскучившаяся женщина. На цыпочках, стараясь не шуметь, проскользнула через маленький коридор в гостевую ванную, зажав в руке фирменный пакет, выуженный из брошенного прямо у порога, чемодана. Тонкое кружево цвета «бордо» село на уставшее тело неприятно, от чего кожа пошла противными мурашками. Застегнула на запястье браслет наручника, похожий на манжету обтянутую дорогим мехом. Зеркало отразило чокнутую тетку – извращенку, глядящую на свое отражение блестящими от возбуждения глазами. Две недели без обожаемого мужчины – тут любая одуреет. Этот сюрприз я приготовила спонтанно. Просто увидела в витрине торгового центра комплект белья моего любимого цвета и не смогла удержаться. А наручники… Ну, скажем это приятный подарок мужу. Ему нравится чувствовать себя альфой, а мне нравится ему угождать.
Спальня, погруженная во мрак, знакомая мне до всякой мелкой побрякушки, которую я так любовно обставила, вылизала, подстроила под наш с Федькой тихий семейный мирок, показалась мне странно чужой. Но я отринула эти дурацкие сомнения. Все как всегда. Что – то валяется возле кровати, брошенное неряшливым мужем. Завтра выскажу свое недовольство, а сейчас…
Я нырнула под одеяло, и провела рукой по разгоряченной коже лежащего под одеялом Федюни. Скользнула по плоскому животику, удивляясь шелковистости кожи благоверного. Все ниже, рука не споткнулась о резинку трусов, но это меня не насторожило. Муж часто спит без белья. Ниже.
– Ну ты и ненасытный,– прохрипел мой благоверный женским голоском, и я замерла, почувствовав пальцами совсем не то, что искала. Если точнее, анатомия ласкаемого мной тела не соответствовала представлениям о хомо сапиенс мужского рода. Вместо достоинства, вполне себе приличных размеров, я нащупала гладко выбритый лобок, без признаков тестикул и прочих мужских причиндалов. От осознания задохнулась, вскинула руку вверх. Пальцы уперлись в выпуклость женской груди, мне показалось, что я содрала ладонь об чужой заострившийся сосок. И теперь она саднила, как от пореза ножом.
