Читать Отчет следователя - Марк Строганов

Когда в районном отделе полиции стрелки подбираются к шести утра, а кофе не помогает против дремы, искренне веришь, что смена закончится через пару часов, и ничего уже не случится.

Обманчивое чувство, в который раз убеждаюсь. Этакое подло-обманчивое. Сегодня едва я налил крайнюю за эти сутки, как я полагал, кружку кофе, как раздался звонок служебного телефона и на том конце – голос уставшего дежурного патрульно-постовой службы сообщил:

– Ростислав Сергеич, у нас тут задержанная, сейчас доставим.

Я тихо выругался. Ну вот – конец смены называется. Я надеялся свернуть дежурство на час раньше, отправиться домой и отоспаться после вчерашнего усиления, а придется возиться с очередной пьяноватой проституткой или наркошей с кульком кокаина в трусах. Чтобы лучше оценить перспективу, я уточнил:

– Наркота или наезд?

Ответ оказался неожиданным:

– Нет, Рост, покушение на убийство.

– Твою мать! – я залпом осушил кружку с горячим кофе. Более серьезное преступление означало, что протокол займет больше времени, – что потерпевший?

– На «скорой» увезли в больницу, без сознания, огнестрел в грудь, хотя вроде очухается, ну так врачи говорят. И прикинь, кто потерпевший? Заместитель губернатора.

– Черт! – это предполагало, что дело возьмут на особый контроль, и сулило знатный геморрой.

А дежурный загадочно продолжил:

– Это ты еще всего не знаешь… приедем – обалдеешь.

Так, что еще там стряслось? В целом убийства и покушения все примерно одинаковы – напились или ширнулись приятели или сожители, поругались, начали махать друг на друга ножиками или сковородками. Попытка убийства зама главы города – это неординарно, но бывает. Что меня должно было удивить?

Ответ на этот вопрос я получил через пятнадцать минут, когда в кабинет ко мне вошли двое моих ребят, и один из них втолкнул задержанную – вот при виде нее-то я и «обалдел», и не один я – это было заметно по тому, как на нее поглядывали дежурные. Да и было с чего изумиться – задержанная вовсе не походила на тех, с кем мне прежде приходилось иметь дело.

Прежде всего – это была самая красивая женщина, что мне приходилось видеть – за все мои сорок лет. И она не походила тех моделек-красоток, что мелькают в телевизоре, красота ее была более вдумчивая, оригинальная, нестандартная. Прямо на меня глянули удлиненные, свинцово-серые глаза с пушистыми ресницами. На полудетском лице с мягкими чертами, высоким лбом, чуть вздернутым маленьким носом и безукоризненно-нежной, белой кожей они смотрели прямо в грудную клетку, проникая в сердце. Длинные янтарно-медного цвета мягкие локоны падали почти до талии, отбрасывая на гибкую шею теплый отсвет. И взгляд – спокойный, уверенный, дерзкий. Она показалась опасной, несмотря на то, что была в наручниках – видимо для порядка, потому что не сопротивлялась, да еще и выглядела хрупкой и маленькой, даже на высоких каблуках она едва достанет мне до плеча, если я встану.