Когда к власти в стране пришел Горбачев, обострился товарный дефицит. Но когда Шуру Шиша избрали председателем профкома Ташкентского кукольного театра, актерам стало полегче жить. Вот и спорь после этого, что не всё в нашей жизни зависит от вождей…
О профсоюзной карьере Шура никогда не мечтал. И ни на какую роль кроме кукольной не претендовал, пока сам же не взбаламутил народ на перевыборах профкома. Его задели слова, что сей комитет оказал содействие в выделении ему квартиры.
– Интересно получается, – возмутился он, – когда я стал лауреатом международного конкурса, мне по распоряжению правительства выделили квартиру – начальству стало стыдно, что живу в семейном общежитии. Но с какой стати профком приписывает это себе в заслугу? А другим бездомным актерам помочь слабо?
После этих слов те, кто дремал, проснулись. А кого измучил квартирный вопрос, оккупировали трибуну.
На собрании присутствовал некто от республиканского совета профсоюзов. Он попытался утихомирить страсти и заметил, что все делалось по закону, квартиру выделяют коллективу, а профком распределил ее Шишу. Но лучше бы не говорил это. В стране еще только намекнули про гласность, а в театре уже воплотили её в жизнь. Досталось всем – и профкому во главе с председателем, и директору театра, и даже властям, вместе с республиканским засланцем, которые повернулись к искусству задом, а к кукольному и вовсе стыдно сказать чем…
В итоге избрали председателем Шиша, а в комитет вошли сплошь бездомные актеры.
На следующий день Шура всерьез задумался: чем должен заниматься профсоюз в отдельно взятом театре? Отправился за советом к главному бухгалтеру, она до него лет двадцать председательствовала в профкоме. Но та, обиженно поджав губки, посоветовала лишь вовремя собирать взносы и перечислять их на счет Узсовпрофа. Шиш перебрал в голове друзей, которые могли бы помочь с советом. В сухом остатке остался лишь закадычный Семен Чернозёрский, работавший в солидной газете и имевший свое мнение по любому вопросу.
– Ценно не то, что тебя избрали профбоссом, а то, что ваш коллектив обрел свой голос, – изрек тот, раскуривая трубку с турецким табаком. Её он держал в руке точь-в- точь как Сталин, судя по фильмам, сходству, правда, мешала одежда – джинсовая варёнка, только входившая тогда в моду. – Ты должен возглавить этот порыв и вот где у вас будет директор и все его присные, – Семен сжал свободный кулак так, что хрустнули костяшки. – Самим надо формировать репертуар, переходить на хозрасчет, чтобы получать процент с каждого спектакля…
