Роман «Солнце над городом» получил, наконец, заслуженное признание. Его напечатали довольно большим тиражом, и тот не лежал мёртвым грузом на магазинных полках, как это бывало раньше с другими книгами Павла. Роман раскупали как горячие пирожки. Даже один режиссёр, молодой, но перспективный, подписал с Павлом контракт на экранизацию. Ставший известным писатель впервые за последний год дышал полной грудью, исполненный гордостью за самого себя. Краешком ума он понимал, что успех истории, по большому счёту, был своего рода подарком от его издателя, по собственной инициативе решившего вложиться в пиар-кампанию по полной программе. Такая щедрость была следствием трагических событий в жизни Павла Астахова – полгода назад погибла в автокатастрофе его жена Оксана. Издателю захотелось подбодрить Павла, который сразу после похорон сник и перестал писать, прячась от людей и от самого себя в случайных гостиницах и отелях. И угадал. Как только о романе заговорили изо всех утюгов, Павел воскрес и сделался почти прежним.
Да, всё это он понимал, но подобные мысли внутренне коробили его. Ему не нужны одолжения. Он был убеждён, что «Солнце над городом» и без всей этой благотворительности мог бы покорить сердца читателей. Просто так уж совпало. И свою ключевую роль сыграла в этом одна незабываемая поездка – его внезапное бегство на край земли, за океан, в Гватемалу. Иначе он и не смог бы дописать этот роман. Последние четыре главы были дописаны именно там, в отеле «Ла Каса Дель Мундо», с террасы которого открывался вид на озеро Атитлан. Сразу за ним в голубое небо вздымались вершины двух вулканов – Сан-Педро и Толиман.
После трагедии, случившейся с Оксаной, Павел не мог оставаться один в их старом доме. Жилище будто вытесняло его из своего холодного чрева, беспокоя по ночам странными стуками, скрежетом за стеной и мелькающими тенями пугающих до жути призраков. Конечно, он ещё отдавал себе отчёт в том, что всё это имеет вполне рациональное объяснение, что за всем этим стоит единственно его надломленная психика и писательское воображение. Но с безотчётной своей тревогой, грозившей вылиться в самую настоящую депрессию, он ничего не мог сделать. Тогда и убежал из своего собственного дома, на десятый день после смерти Оксаны. Снял номер в гостинице на краю города и всерьёз задумался о том, как строить свою жизнь дальше. Теперь воспоминания о тех днях терялись в густом тумане последующих событий, и Павел с трудом мог бы описать то, что тогда чувствовал: ледяной холод, потерю хода времени и абсолютный ступор во всём. Само собой, о романе он тогда не мог думать и минуты. Он думал только о том, как выжить, как убедить себя в том, что всю эту пустоту можно чем-то заполнить. И это неотступное чувство вины… Оно пульсировало в каждой клеточке тела, жгло, словно сдирая живьём кожу и желая продемонстрировать всему миру истинный облик Павла – облик чудовища, облик монстра, которого все отныне должны чураться. Сложно описать, каким образом он смог собрать в кучу свои последние силы, но каким-то чудом ему это всё-таки удалось – на все оставшиеся деньги купил путёвку в Гватемалу и улетел прочь.
