Рассказы пропавших детей
Не ходите дети ночью в лес…
Тучи сомкнулись под Луной. Небо было облачным, серым, в нем не было ни звезд, ни загадочной черноты.
Поляна, на которую вышла ночная компания, и вправду была примечательной. Под ночным небом деревья вокруг были смоляные, а трава почти черной. Поляна была чистая и на ней можно было удобно всем разложиться. Поскольку парни, наконец, нашли хорошее местечко, они с удовольствием расстелили длинный, как придворный ковер, плед на шероховатую землю и неловко уселись.
Ночное безмолвие все еще царило вокруг. На мгновение луна вышла из-за пуха облаков, осветив лица друзей. И опять стало темно. Летний ветер все равно продувал через плотно стоящие деревья, а на небе, точно рассыпанный сахар, начали появляться звезды, но тут же угасали, когда их заслоняли белые, как и днем, облака, через которые крича просвечивало ночное небо. Несмотря на то, что была жаркая июльская ночь, вся компания ежилась от напорного ветра. Похоже им стоило одеться потеплее, лес шорты и футболки не жалует.
Ночь на седьмое июля. Именно эта ночь считается праздником. Именно этой ночи они ждали всю неделю и прилежно учились, чтобы их отпустили родители. Именно ради этой ночи они купили пару пакетов сарделек. А Степан нашел большой плед в старом чулане, а Алексашка уговорил отца сходить на шашлыки, чтобы потом незаметно вытащить из мангала уже обгорелый, но все-таки еще уголь. Ведь именно в эту ночь нечисть становится наиболее опасной и чуткой.
Степан, как главный в компании, как и прежде молча, не заботясь о последствиях, вытряхнул местами уже белый уголь на траву и кинул на него лежащие рядом сухие ветки. Взлетевшие угольки немного осыпали светлые, славянские волосы Степана, а в свете наконец-то открывшейся луны заблестели его черные глаза.
Где-то рядом ухнула сова, и Витька, как самый малый, всего-навсего двенадцатилетний парень с носом картошкой и круглым, но сейчас красным лицом, испугавшись, заговорил.
– Это что? Сова? А почему она не спит? А кто-то еще из зверей в наших лесах есть? -пытаясь не выдать свое беспокойство товарищам, но тем не менее дрожа то ли от холода, то ли от страха.
– Совы-ночные животные! Мой отец один раз ходил сюда на охоту и пристрелил косулю. Они здесь точно есть. Но, не боись, за тридцать лет работы моего отца-егеря он здесь еще ни разу не видал медведя. Разве издалека бирюков видел, – усмехнулся Алексашка, взмахнув черными волосами, сейчас походящие как камуфляж, а затем сам изобразил охи совы. Он засмеялся в голос, сузив синие глаза до щелочек.
