«Поэма сумасшедшего»
Расстоянье и время меня отделили.
Мои близкие там, вдалеке, между нами мили.
И меня беспокоит судьба любимой.
Ну что же ты делаешь, моя Россия?
Обзовите фашистом меня и предателем Родины,
Но мой дом не там, где кровью правят учебники истории.
Мой дом и не там, где пожары оправданы.
Мой дом и не там, где над братом творятся расправы.
Мой дом и не здесь, где вокруг и везде меня бесы,
Грызущие плоть людей за чужие интересы.
И не хочется мне говорить вам о дряни,
Но не посмею молчать, когда сплошь и рядом
Гибнут гуманистические идеалы.
У ахейцев с троянцами долгая битва шла из-за Елены,
А прям предо мной бывшие люди кричат и доказывают – их рот переполнен пеной :
"Вот так и так! За Отчизну постоим и за гибнущего брата!" –
И приносят в жертву младенца –
Не за свои идеалы.
Того и гляди потеряют человеческий облик,
Но ничего не поделать,
Ведь глупой овцой правят волки.
Налейте им водки!
Побольше! Покрепче!
Быть может, упьются и нам станет легче.
Но вина из крови лишь пьют –
Волка не ноги кормят, а доверчивый люд.
Что за этюд!
Постановка похлеще Шекспира,
Где Гамлет не может решить:
Стоит ли месть кровавого пира?
Да не учит людей ни Шекспир и ни прошлое.
Дайте людям хлеба и зрелищ –
Только хлеб этот чёрств, а вместо зрелищ –
Пеплище.
А я и над Обью стоял – и не сбросился.
А в голове Мандельштам с подписью.
Угодило ж меня полюбить свою родную,
Милую,
Безобразную,
Юродивую.
Сколько слёз на тобой было выплакано – всё мало.
И рябина здесь кровью пошла…
Ну что за отрава!
И заплачет Россия, и взвоет.
Я в том уверен, но скоро ль?
Не закрыть нам всех шрамов на теле истории,
Изрисовано ими тело России юродивой.
И вот так шрам за шрамом и тело за телом.
Пластическая хирургия – тонкое дело.
И ведь скоро навзрыд зарыдаем.
И увидим те шрамы;
О них долго молчали, хоть и все знали.
Обращаюсь:
Сколько душ погубить невинных готовы
Вы (все вы, даже те, кто отрицает правду истории)?
Почему из-за вас предстоит нашим детям и внукам
Страдать, вспоминая чужие муки.
Под арест давайте меня, под арест, затем голову с плеч!
Искусство живёт без творца,
Когда оно хоть где-то увековечено.
В пустоту эта песня и всё же в лицо вам плюю!
Волки, ненасытные мерзкие волки!
Я вас всех прокляну.
Ну, давайте
Заставьте страдать единицу от миллиона.
Ваши головы рано иль поздно слетят, а народу свобода!
Когда-нибудь прозреют и остальные – глупые овцы больше не будут такими.
