Читать Осколок солнца - Лирика Грин

Родителям – за мой первый вдох, мужу – за мой первый литературный шаг и каждой женщине, читающей эти строки…

На небе стояла полная красная луна. Её свет освещал корявое голое безжизненное дерево, ветви которого напоминали скрюченные от подагры конечности умирающего человека. Под деревом сидела полная дряхлая старуха и перебирала кости. Она взяла одну из них в свои мозолистые руки, поднесла к носу и принюхалась. Недовольно покачав головой, отбросила кость позади себя. На следующей из костей оказались маленькие куски разлагающейся плоти. Он соскребла их пожелтевшим и потрескавшимся ногтем большого пальца, затем облизала кость. Замерев на мгновенье, она прислушалась. На ветку уселся такой же древний, как и она сама, стервятник. Они посмотрели друг на друга:

– Да слышу я, слышу. Идёт.

Твердым шагом к ней действительно приближался мужчина. Под его тяжёлыми сапогами поднималась пыль. Его одежды, длинные волосы и борода были черны. Заметив старуху, он подошел к дереву, прислонился к его шаткому стволу. Затем оборвал несколько сучьев, отчего возмущенный стервятник взмыл в воздух и растворился в темноте. Мужчина бросил сломленные сучья в кучу и коротким тихим щелчком пальцев зажёг их, осветив лицо старухи. После присел на корточки, чтобы видеть её глаза, и спросил: “Ты всё дряхлеешь, старуха?”. Она не ответила.

– Зачем ты разоряешь мои земли?

– Что, эксперимент с пустынными женщинами не удался? – ухмыльнулась старуха.

Мужчина продолжал впиваться злым взглядом в её старческое лицо.

– Ты сам сжёг свои земли, глупец. Своей жадностью. Своим огнём ты испепелил чрево плодородия, – продолжила она.

– Мои земли процветали, пока твоя дочь не легла в моё ложе, ведьма! Так скажи мне, зачем ты уносишь семя жизни!? Что тебе ещё от меня нужно, древняя ты карга!

Она подняла на него спокойные и полные разочарования глаза:

– Я дала тебе жизнь. Одна из моих дочерей принесла в твой огненный мир росток любви. И что ты с ней сделал, м? Ты лишил её дара, выгнал из дома, отнял её дитя. Твои земли разорялись тем больше, чем ненасытнее ты входил в агонию своего могущества. И чем слабее была моя дочь… Так что ты хочешь от остальных женщин Турии? Ни один ребёнок на твоей земле не будет зачат, пока огонь Хэнда убивает семя ещё во чреве матери.

– Дай мне других женщин, – с гораздо меньшим напором, обнажающим его растерянную обреченность, произнёс Правитель, – дай мне огненных женщин.