Весна в Новороссии всегда наступала неожиданно. Еще вчера реки и озера сковывал серебристый панцирь льда, как вдруг теплое мартовское солнце превратило лед в рыхлое месиво снега и талой воды и многочисленные украинские реки и речушки понесли это месиво в Азовское и Черное море. На выступающих из-под снега прогалинах земли появились первые весенние цветы, а сама земля, проснувшаяся после зимней спячки, превратилась в мягкую сероватую глину, готовую стать замысловатым кувшином в руках гончара или прекрасным изваянием в руках скульптора.
Батальонная тактическая группа майора Николая Северцева вторые сутки месила эту землю траками своих танков и ребристыми колесами грузовиков и бронетранспортеров. Борта машин и каски солдат были покрыты толстым слоем засохшей грязи. Грязь капала со стволов автоматов и дульных тормозов танковых пушек, вытекала из неплотно прикрытых люков и дверей, жирными разводами выступала на смотровых стеклах и перископах. Несмотря на это, группа безостановочно двигалась вперед, стремительно приближаясь к цели своего марш-броска – городу Энергодару на берегу Каховского водохранилища. Основу группы составляли контрактники подразделений Росгвардии Южного Федерального округа общей численностью восемьсот человек. Группа располагала десятью танками «Т-72», двумя десятками грузовиков и дюжиной бронетранспортеров. Она должна была взять под охрану Запорожскую атомную электростанцию и вместе со специалистами «Росатома» обеспечить ее безопасную и непрерывную работу.
Понимая всю значимость поставленной перед ним задачи, Николай сам подбирал состав своей группы. Предпочтение он отдавал бойцам Росгвардии, которые имели опыт охраны крупных промышленных объектов, и в том числе, атомных электростанций. Надо было хорошо знать специфику охраняемого объекта, его уязвимые места, способы проникновения диверсантов на его территорию. Сам майор Северцев много лет прослужил на ряде АЭС Ленинградской области и по праву считался одним из лучших специалистов по безопасности объектов ядерной энергетики.
Но одно дело охрана атомного реактора в мирное время и совсем другое в условиях ведения боевых действий. Любой неосторожный выстрел или опрометчивое решение, могли привести к таким последствиям, по сравнению с которыми Чернобыльская катастрофа показалась бы лишь репетицией настоящего ядерного Армагеддона.
