Читать Гарем шоколадного зайки. Дело гангстера боится - Дарья Калинина

Если лучший друг оказался вдруг не друг, а фрукт, наверное, надо в первую очередь винить в этом самого себя. Вовремя не разглядел, вовремя не пресек, вовремя не оградил самого себя от возможных неприятностей. Дима брел по городу, то и дело пиная случайно попавшуюся ему под ноги пустую банку из-под лимонада, и думал как раз о том, какой же он был дурак. И каким негодяем оказался его друг Генка. Бывший друг, как теперь уже смело можно было утверждать.

Молодости свойственно впадать в крайности. Если люблю, то навечно. Если ненавижу, то смертельно. Все те чувства, которые в зрелом возрасте притупляются, притеняются или хотя бы становятся более объективными, юность высвечивает, словно стоваттная лампочка.

Измена в юности воспринимается как катастрофа, упавшая на голову невесть откуда. Это уже потом, прожив полвека и более, человек начинает относиться к поступкам других более философски. И измена становится явлением довольно частым.

– Как она только могла? Ну как? – в гневе воскликнул Дима, шибанув ни в чем не виноватую банку, которая угодила в стену дома и даже смялась от полученного удара.

Для своих девятнадцати с небольшим лет Дима был физически очень крепким и развитым юношей. Если черты лица еще хранили слабый отблеск минувшего детства и отрочества, то фигура была уже, бесспорно, взрослой. Рост, ширина плеч, узкие бедра – все говорило о том, что этому юноше в скором будущем суждено превратиться в статного и очень красивого мужчину.

Но сам он об этом совсем не думал. Дима был в отчаянии от поступка, который совершили двое его друзей. Верней, один бывший друг и одна бывшая девушка. Наташа, Наташенька, Натулька, как ласково называл свою возлюбленную Дима, думая о ней про себя.

Конечно, не теперь. Теперь он мог в ее адрес только ругаться.

– Наташка-то моя оказалась просто дрянь! – горько шептал он и тут же прибавлял: – Нет, она не виновата, это все Генка. Это он ее заставил! Сама бы она никогда не стала с ним целоваться.

И все же Дима понимал: насильно Наташку никто не целовал. Она сама обвила руками и даже ногами тщедушное тельце Генки, у которого только и было из достоинств, что непомерное количество прыщей на смазливой физиономии и такая же непомерная болтливость. И вот за эти его шуточки-прибауточки, бесконечное количество хохм и анекдотов девушки и вешались на Генку, словно бананы на пальму.