Читать Мой опасный отчим - Дина Данич

Я ждала этого вечера две недели…

– Мам, я дома!

Закрываю дверь, снимаю куртку и пытаюсь пристроить ту на вешалку. Но куда там! Снова все занято маминой одеждой. Видимо, опять подбирала одежду на выход, а в итоге все оставила здесь, не удосужившись убрать.

Кое-как разобравшись с вешалкой, прохожу в комнату, но там никого. Странно. Неужели ещё не вернулась? Сама же позвонила, спросила, когда буду дома.

Даже пообещала сюрприз.

Честно говоря, ради этого я даже из кафе ушла пораньше. Вроде бы мне уже исполнилось восемнадцать, но до сих пор верю в сказку и мечтаю о том, что мама скажет всего три слова – я тебя люблю.

Может, именно сегодня это чудо и произойдет? Мы хоть и решили отметить мой день рождения только спустя пару недель из-за того, что мама уезжала по делам в другой город, но не могла же она оставить меня без подарка в мое совершеннолетие?

Без настоящего подарка, выбранного с душой, а не очередного денежного перевода со словами – “купи себе что-нибудь”.

На кухне тоже никого. Правда,  в ведре со льдом стоит бутылка шампанского, на тарелках разложена нарезка, фрукты.

Даже два бокала из набора, который мама достаёт крайне редко и только по большому поводу.

Может быть кто-то скажет, что я не должна надеяться. Что глупо ждать от матери любви, если она частенько напоминает о том, что я поломала ей будущее, появившись на свет так невовремя. Ведь родила она меня, когда ей было всего семнадцать. Отец мой – ее ровесник, но любовь их довольно быстро закончилась, как только всплыла правда о беременности.

Был грандиозный скандал, однако в итоге родители вместе не остались. А мама… Она до сих пор в поиске личного счастья, которое ей и спугнуло именно мое появление. В этом плане у нас с ней полная стабильность – мужья приходят и уходят, а мы остаёмся вдвоём.

Правда, как-то раз, когда она довольно сильно напилась после развода с очередным мужем, так и вовсе заявила, что если бы не резус-фактор, то сделала бы аборт.

Больно ли такое слышать? Наверное, да. Но я привыкла. Возможно, потому что очень редко, когда маму сваливает очередной приступ мигрени, и она, закинувшись таблетками, начинает разговаривать во сне, я слышу, как она просит у меня прощения. Как говорит, что любила моего отца больше жизни, что просто оказалась слишком слабой.