Читать Внутри ауры - Александр Апосту

Часть первая. Под сиянием биполярной звезды.

Глава 1. У нас с тобой такая одинаковая шиза.

1.

Дверь мужского отделения что-то глухо пробурчала и неохотно подалась вперёд. Александра Михайловна, не рассчитав силу толчка, вылетела наружу. Летний зной прошёлся мягким поглаживанием по её лицу, а лучи яркого солнца устремились в сонные глаза. Ночная смена в отделении, надо сказать, не задалась, пришлось даже открыть лишнюю упаковку аминазина. В голове всё ещё стоял животный гул и неугомонный топот нового буйного пациента. Врач-психиатр поправила вьющийся локон за ухо и, держа папку с бумагами под боком, целеустремлённо направилась по асфальтированной дороге, пересекающей всю территорию психиатрического стационара села Бурашево.

Два специализированных ПАЗика припарковались на КПП, выпуская партию людей на благородную работу. Большинство здесь проработало десятки лет, поэтому, встречая по пути Александру Михайловну, все непременно с ней здоровались и благодушно желали хорошего дня. Старушки, косолапо перебирая ногами, обсуждали друг с другом новости по телевизору и вскоре расставались на перепутье своих отделений. Каждое новое событие становилось сенсацией, каждая перемена – катастрофой. Врач-психиатр это отлично знала, поэтому не спешила делиться ни с кем причиной своей ранней озабоченности. Пациенты в хлопковых белых рубахах помогали санитарам с кастрюлями возле пищеблока. Александра Михайловна приветственно им кивнула и свернула налево. Главный корпус вновь напомнил ей о деталях прошедшей ночи, вызывая внутреннюю тревогу. Главврач никогда особо не церемонился с коллегами ниже рангом, призывая их чувствовать вину за неспособность установить порядок. Если бы он только видел этого нового больного… Александра Михайловна по своей натуре являлась сильной и образованной женщиной, но ключевое слово здесь "являлась". В свои ранние годы врачебной практики она могла, что называется, «коня на скаку остановить» и, используя минимум препаратов, отправить того в нокаут. С возрастом строгость перешла в сентиментальность, а цинизм – в сочувствие к больному. Она не стремилась больше блистать на конкурсах и консилиумах. Женщина опустила высоко задранную голову и оставила вне поля видимости новые вершины. Теперь её больше привлекали размеренный уклад и порядок, нравилось курить и слушать об инцидентах в жизни коллег, иной раз не выдумывать и не искать новые подходы, а прибегать к старым и проверенным. Но больше всего ей нравилось остановиться на середине пути и вдохнуть свежий воздух окружающей лесной чащи. Её это успокаивало, и она не хотела становиться прежней. «Ломовщина» превратилась в обломовщину. Последние годы жизнь текла, как река: в основном госпитализировали безобидных или малолетних пациентов, с которыми даже чересчур подобревшая Александра Михайловна могла справиться, но всё изменилось буквально накануне. Два клинических случая свалились на неё как снег на голову. Именно они подвигли женщину на радикальный шаг, на который она в любой другой ситуации не решилась бы. С папками она зашла в удаленное от остальных здание в поисках своего коллеги Андрея Максимовича.