Читать Раскраска для писателей или Руководство по созданию классического романа - Алиимир Злотарёв

Я знаю, о чём вы думаете: «Что?! Этот мальчик собирается учить меня писать классику?! Не много ли вы на себя берёте, юноша?» Позвольте объяснить, что я имел в виду, когда назвал книгу именно так, как назвал.

Сперва договоримся о понятиях и терминах, которыми будем оперировать. Ключевым понятием для нас будет – «история». Что я имею в виду, когда говорю «история»? Я не имею в виду школьный или вузовский предмет или научную дисциплину. Я не имею в виду «науку о прошлом».

Когда я говорю «история», я имею в виду «рассказ о каком-то событии», «рассказ о том, что случилось». Какой-то сюжет. «Слушайте, со мной такая история произошла!» Или «Ой, да там целая история…» Или «Какая восхитительная история!»

Согласно определению американского сценарного консультанта Роберта Макки, которое он приводит в книге «История на миллион долларов: мастер-класс для сценаристов, писателей и не только», история – это динамическое развитие движимых конфликтом событий, которые вызывают значимые изменения в жизни главного героя. Сейчас вам, скорее всего, ничего непонятно, но давайте для удобства остановимся на этом определении.

Макки также вводит понятие «треугольник истории», которое он использует для наведения относительного порядка во всём массиве существующих ныне историй. В верхнем углу он помещает классический тип истории, который называет архисюжет. В левом нижнем углу – минималистические истории, мини-сюжеты. В правом нижнем углу располагается антиистория. Она же – антисюжет.

Как вы могли догадаться, нас будет интересовать верхний угол данного треугольника. Когда я написал «классический роман» в названии книги, я имел в виду именно это – вершину треугольника истории. Вы, конечно, могли подумать, что я дерзнул учить вас писать классику в духе «Войны и мира», «Преступления и наказания» или «Отверженных», но нет. Я лишь имел в виду, что дам вам технологию, используя которую можно написать классическую историю. Например, такую, как «Крёстный отец» Марио Пьюзо, «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова, «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи, «Бойцовский клуб» Чака Паланика или «Солярис» Станислава Лема. К слову, «Преступление и наказание» тоже можно считать классической историей в том смысле, о котором пишет Макки. Поэтому Достоевский выбил два из двух. Станет ли