Читать Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова! - Маргарита Дюжева

Я был чмом…

Да вот так самокритично. Имею право!

Это сейчас я охрененен, а тогда, в школе, я был чмом. Настоящим, матерым чмищем.

Сидел на задней парте, ходил в черных кожаных штанах, в которых невыносимо прели причиндалы, и вечно хотелось их почесать.

У меня были длинные немытые пакли не башке. Боже, почему я не мыл волосы? Ах, да, ухоженная блестящая шевелюра не сочеталась с образом чма, а я к деталям всегда внимателен.

Я слушал музыку, даже на уроках. Жевал жвачку, надувал и громко лопал пузыри, рисовал гадкие картинки, а о том, что такое спорт, даже и не знал.

Я был толстым! Не прямо как боров неподъемный, а такой, знаете, увесистый баклажан, затянутый в кожаные портки. По жопе хлопнешь – волна до подбородка дойдет. Поэтому я не любил бегать. И прыгать.

Это уже потом, закончив школу и поступив в универ, я начал меняться, а тогда… тогда я считал себя бунтарем и культивировал свои недостатки, потому что они отражали мою тонкую душевную организацию.

И имя у меня такое как надо. Прямо в тему. Колоритное. Антон Северный. Просто идеальный вариант.

Северный замечательно гармонировало с Оленем – моей вечной кликухой, а к Антону вообще запросто рифму подобрать.

В общем, вы поняли. Я был чмом.

А она принцессой.

Маленькой такой, с голубыми глазками, как у новорожденного котенка, копной каштановых вьющихся волос.

Дина Кулакова.

И она меня ненавидела. Почему? Правильно, потому что я был классным чмом! И "классным" вовсе ее по причине собственного великолепия, а потому что хуже меня в первом "г" никого не было.

Именно там мы и познакомились. Она пришла в наш класс под Новый Год, и я, сраженный неземной красотой, решил поделиться с ней самым ценным. Жвачкой. К сожалению, нежёваной у меня не осталось, а слюнявый катышек должного впечатления не произвел. Поэтому любви между нами не случилось. Всю начальную школу я тихо млел в ее присутствии, а она меня попросту не замечала.

Потом пути наши разошлись. Она чистой воды гуманитарий – на литературу летела на крыльях любви и трепета, а я был физмат…ладно вру, я был тупорезом, поэтому попали мы в разные классы.

Но у судьбы хорошее чувство юмора, поэтому она нас свела чуть позже, в восьмом. Как раз в тот самый период, когда я окончательно вжился в образ бунтующего баклажана, а у Дины начала расти грудь.