1
Резкий стиск зубов и крик, отрывистый из-за закрытого рта перерастает в летящий визг, после его открытия. Детская площадка наполнялась своей атмосферой, шумной и непонятной для взрослых, а для детей пожалуй это самое лучшее что они могли встретить в жизни на тот момент за исключением сладкого и невероятного для них путешествия, хотя о чем я ,им не трудно с помощью своей фантазии превратить любую поверхность земли даже ровную в десятки или даже тысячи миров, которые для других непостижимы, которые даже если очень захочется трудно распознать, у них либо нет границ либо их несметное количество в одном месте, возможно иногда и не только месте, а просто единой точке. Что уж говорить о детской площадке, где их создать было еще легче. Вспоминая себя в этом возрасте, ты конечно же найдешь этому объяснение, но уже во взрослой жизни, ты и не подумаешь, что такое вообще было.
Как там обычно было? "Какой ужас… " – с выражением лица очень кислым и угрюмый. Кстати так не у всех конечно же, за исключением нашего мистера Уизли, который не понятно зачем, принял решение ещё в далеком тысяча девятьсот восемьдесят первом ходить на детские площадки, почитать или просто посидеть, тогда он был ещё молодой по меркам того времени, всего тридцать три года.
А почему это было странным? – скажите вы, да потому что детей он не любил вовсе и нет, не так как другие старики порой, а иначе, по-своему. Его истории никто не знал, из за чего так вышло, каким он был. Знали точно одно, что появился внезапно, как снег на голову, будто бы жил здесь вечность. Доверять начали ему все и разом, но в большинстве он будто бы отталкивал всех, хоть и был, жизнерадостный и немного счастливый, тоже по своему. Помните таких людей, которые вроде бы переезжают из другого города, так вот это был один из них. Мне на тот момент было всего 4 года, когда я узнал эту личность, а как мы познакомились я расскажу немного позже, чуть чуть при других обстоятельствах. Ну а сейчас продолжу ещё каплю рассказа о нем. Ростом особо он не выражался, наверное где то сто семьдесят пять, если считать от моего маленького роста, на тот момент, белокурые волосы и его уже будто бы постаревшие глаза. К слову гораздо приятнее было осознавать, что добр был он только ко мне, чем наблюдать его звонкое молчание к другим.
