Читать Инквизиция Cредневековья - Рамон Наварете

© Наварете, Рамон, 2024

© Издательство АСТ, 2024

Слово «инквизиция» давно стало нарицательным. Оно вошло в лексикон современного человека, хотя о самой инквизиции, за исключением весьма скудных данных, почерпнутых из книг, учебников и энциклопедий, широкому читателю известно сравнительно немного.

Историк Марселен Дефурно пишет: «Испанская инквизиция!.. Эти слова уже в течение четырех веков пробуждают в воображении мрачные тюрьмы, ужасающие пытки и огонь костров, освещавших аутодафе»[1].

Но инквизиция была не только испанской, функционировала она и в других странах. Просто Испанию (которой, впрочем, тогда еще не было и в помине) первой вспоминают, когда заходит разговор об инквизиции. Почему? Да потому, как утверждает тот же Марселен Дефурно, что «инквизиция занимала в жизни испанцев очень важное место не только из-за судов, которые она вершила, но и из-за отпечатка, налагавшегося ею на умы людей той своеобразной смесью ужаса и почитания, которую вызывало само ее упоминание»[2].

Тема инквизиции, без сомнения, является «ультраполемической». На протяжении веков множество раз слово «инквизиция» использовалось в качестве синонима понятия «религиозный фанатизм». Происходило все, в значительной степени, по принципу, провозглашенному одним из патриархов современной пропаганды Йозефом Геббельсом, а тот якобы говорил, что «ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой»[3]. Во всяком случае, эту фразу ему приписывают и постоянно цитируют, хотя на самом деле это изречение принадлежит французскому писателю и дипломату рубежа XVIII–XIX вв. Франсуа Рене де Шатобриану.

В настоящее время ситуация поменялась. Увеличилась степень научной разработанности данной проблемы, расширился круг доступных источников, началось изучение ранее запретных тем, появились новые познавательные приоритеты, оригинальные, а подчас и довольно экстравагантные концепции истории инквизиции. Политическая и духовная свобода окрылила историков; она стимулировала творческий поиск одних и графоманство других.

В чем же секрет долговечности интереса к инквизиции, одно название которой, как принято считать, внушало ужас всему человечеству? Кем были руководители инквизиции – «жертвами долга», фанатиками, готовыми пойти на самые страшные преступления, чтобы защитить догматы веры от подлинных или мнимых врагов, или бессердечными церковными полицейскими, послушно выполнявшими предписания высшего начальства? Кем были жертвы инквизиции? Кого и за что преследовала инквизиция?