Он встал и пошатываясь побрел по полю, усеянному телами уже мертвых или умирающих. Так много тел, так много крови. Стоял запах крови, потрохов и испражнений. Пару раз он поскользнулся и рухнул прямо в нагромождение мертвых тел. Несколько раз его хватали за ногу, словно от его ноги зависела жизнь умирающего. Они все молили о разном: кто-то хотел пить, кто-то просил прочитать последнюю молитву для его души, кто-то о милосердном окончании мучений. Юноша сдернул с головы шлем и ошалелыми глазами посмотрел на окружающее пространство.
– Виглиф! – хлесткий подзатыльник вывел его из оцепенения. Юноша сидел перед костром и стругал ветку, на которой он собирался жарить недавно пойманную рыбу. – Опять ворон считаешь!
– Отвали, Бьярни, – юноша, недовольно нахохлившись пнул своего соратника по ноге, – я задумался.
– О чем? – огромный даже по меркам северян, Бьярни Гурниссон был шестнадцатилетним дренгом, самым старшим в их десятке. От этого его просто распирала важность. Недостаток интеллекта он с лихвой компенсировал крепким телом и железными кулаками.
– О той девахе из деревни, – Ланатт, новичок в их десятке, был молодым темным эльфом, острым на язык. Однако из-за своего мускулистого, гибкого тела, роскошных волос и смазливому лицу был зазнобой всех деревенских девчонок.
– Ха, да ты втрескался! – Бьярни хлопнул Виглифа по плечу так сильно, что юноша чуть не напоролся глазом на заточенный конец палки.
– Ничего я не втрескался. Просто у нее вид был, такой, особенный.
– Сиськи у неё были особенными, – Ланатт достал кусочек солонины и принялся его с удовольствием жевать.
– Это точно, – Бьярни с удовольствием потянулся, затем плюхнулся на траву, закинув руки за голову и мечтательно протянул, -эх, бы эти сиськи…
– Эй, ну девушка же это не только сиськи! – взвился Виглиф.
– Да, а что же тогда ещё? – Ланатт коварно прищурился и все заметили, как у него слегка приподнялись уголки рта. Словно он задумал какую-то гадость.
– Ну там это, род, – важным тоном проговорил Виглиф, стараясь никому при этом не смотреть в глаза и держаться подальше от костра, чтобы никто не видел его покрасневших щек.
– Ага, и жопа! – вставил свои три копейки Бьярни.
– Жопа это всегда хорошо! – Ланатт продолжал сверлить Виглифа взглядом, наблюдая за тем, как мучается от душевных терзаний его брат по оружию. – Люблю когда есть за что ухватиться. Особенно за такую.
