Урсула вдруг резко повзрослела и приняла решение снова поступать в ВУЗ. Хотя раньше была убеждена в том, что учеба – это не ее. Да и вообще нет никакого смысла в любой профессии. Гораздо удобнее вообще не работать никогда.
Получать донаты с подписчиков, запускать гайды и в стримах просить переводы для дочери и себе на чашку кофе. Но всю жизнь стоять с протянутой рукой и постоянно выпрашивать? Можно. Но…
Направление моя племянница тоже выбрала как-то странно, решив поступить в педагогический институт. Что меня удивило. Урсула и ученики – вещи несовместимые и даже больше – противоположные.
Ведь она несколько лет назад утверждала, что Злата зря посвятила себя карьере педагога. И осталась на старости лет ни с чем.
Когда я спрашиваю у Урсулы, что ею движет, она отвечает, что всю жизнь хотела власти над кем-то.
– Учащиеся будут от меня зависеть. – Объясняет она. – А значит я буду над ними издеваться.
Точно так же рассуждала когда-то Злата, которая заставляла свои предметы пересдавать по тринадцать раз.
Часто профессии, связанные с людьми, выбирают те, кто хочет власти над кем-то или самоутвердиться. Социальная сфера – это клондайк для психопатов. А дети и старики или больные – и вовсе уязвимая категория граждан.
И можно чувстовать себя просто полубогом, например, ощущая, что от тебя зависит оценка в зачетке у студента. Или вся его Судьба.
Урсула хотела быть значимой. Терпеть прихоти старых извращенцев она устала. Ведь эскорт – это все-таки сфера услуг. Которая выжгла ее изнутри эмоционально и психологически.
Да и внешне Урсула не выглядела уже так свежо, как раньше. Мужчины забрали ее красоту, молодость, легкость и беззаботность.
Когда-то бабушка предупреждала ее о том, что нужно беречь себя и не размениваться на случайные связи, пусть и за хорошее вознаграждение.
Как же она, бабушка, оказалась права.
Состарили мою племянницу не только любовные приключения, но и страсть к пластической хирургии и бесконечным инвазивным процедурам. Она увлеклась переделыванием своей внешности настолько, что сами врачи и косметологи стали советовать ей угомониться.
Но Урсула их не слушала и продолжала себя улучшать. Хотя эффект получился прямо противоположным.
На вид ей можно было дать не ее двадцать, плюс минус пять, а все тридцать пять или сорок. Выглядела она ухоженно, но по-взрослому. И в глазах остался отпечаток тоски и отвращения к мужчинам в целом и к их капризам.
