Читать Дон Кихот - Мигель де Сервантес Сааведра

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Словом, наш идальго до того погрузился весь в чтение, что проводил над книгами дни и ночи напролет, и, таким образом, от малого сна и беспрерывного чтения мозг его так высох, что он лишился рассудка. Воображение его наполнилось всем тем, что он читал в своих книгах: чародействами, ссорами, сражениями, вызовами на поединок, ранами, ухаживаниями, любовными приключениями, ревностью и невозможными нелепостями. В его голове так крепко засела уверенность, что вся эта масса фантастических выдумок, которые он читал, – не что иное, как истина, что для него не существовало другой, более достоверной, истории в мире. Он говорил, что Сид Руи Диас, несомненно, храбрый рыцарь, но что его нельзя даже сравнить с рыцарем Пылающего Меча, который одним взмахом положил на месте двух дерзких и чудовищных великанов; Бернардо дель Карпио нравился ему несколько больше, потому что он в Ронсевале убил очарованного Роланда, прибегнув к уловке Геркулеса, когда тот задушил в своих объятиях Антея, сына Земли. Он отзывался очень хорошо о великане Моргайте, так как, происходя из поколения гигантов, которые все заносчивы и невежливы, он один был приветлив и благовоспитан. Но больше всех нравился ему Рейнальдос де Монтальбан, особенно когда он выезжал из своего замка и грабил все, что ему попадалось под руку, и когда он похитил за морем истукана Магомета, всего литого из золота, – как о том повествует его история. А если б он мог дать хорошую встрепку изменнику Галалону! За это он отдал бы и ключницу, которую держал, и даже свою племянницу в придачу.

Наконец, когда рассудок его окончательно помрачился, ему пришла в голову самая изумительная мысль, никогда еще не осенявшая ни одного безумца в мире, а именно: он решил, что ему не только следует, а даже необходимо – как для собственной его славы, так и для благополучия государства – сделаться странствующим рыцарем и верхом на коне в своих доспехах скитаться по свету в поисках приключений, занимаясь тем, чем занимались, как он это читал, странствующие рыцари, возмещая за всякого рода обиды, идя навстречу всевозможным опасностям и случайностям, чтобы, преодолев их, покрыть свое имя неувядаемой славой. В воображении своем бедняга уже видел себя увенчанным, благодаря своей доблести, по меньшей мере короной Трапезундской империи. В чаду таких приятных грез, увлеченный необычайным удовольствием, которое они ему доставляли, он решил поскорее осуществить то, к чему он так стремился.