Автор: Юлия Саймоназари
Чалгаевск
Пригородный автобус, пропахший бензином и табаком, подъехал к остановке. Дверь со скрежетом сложилась пополам. Трое пассажиров, толпившихся у выхода, торопливо сошли в селе Георгиевка и разбежались по сторонам.
Неуклюжая колымага тронулась к последнему пункту на маршруте. Скорость нарастала, и всё громче в обшарпанном засаленном салоне дребезжали стекла в рамах, лязгали ржавые поручни и скрипели расшатанные подранные кресла.
Единственный пассажир, Данил Рокотов, без интереса пялился на разлёгшийся подле ухабистой дороги убогий пейзаж: клочок чахлого поля, куцая лесополоса с жёлтыми листьями вместо свежей майской зелени, мутный водоём с маслянистой жирной плёнкой. Постепенно голубой небосвод со взбитыми облаками затянул приползший со стороны Чалгаевска густой коричнево-серый смог, и на том месте, где по полудню должно было стоять солнце, осталось еле заметное светлое пятно.
Автобус спускался в низину, окружённую высокими холмами. На самом дне прорисовывались пятиэтажки. Над их крышами возвышались шесть больших труб, они исторгали смолянистые густые столпы, расстилающиеся над Чалгаевском ватным одеялом; и укрытые им жители не видели ни неба, ни солнца. Дымовые великаны врастали в огромный градообразующий химзавод.
Рокотов скривился, глядя на мрачный городок, утонувший в летучей грязи. На ум пришёл образ ванны, наполненной токсичными отходами, в которую его насильно загоняют купаться. И хотя он брался за любую работу без лишних слов и препирательств, в этот раз он злился, что руководство воспользовалось его безотказностью и послало на ядовитую помойку.
Пригородная развалюха с протяжным скрипом затормозила у автовокзала. Двери с грохотом распахнулись. Рокотов вышел из автобуса, закинул на плечо спортивную сумку и пошёл искать гостиницу «Волна». От первых глотков дрянного воздуха в горле запершило. Он прокашлялся, но саднящее раздражение осталось.
Под тенью густого смога безликие пятиэтажки с маслянистыми коричнево-серыми стенами казались ассиметричными. Скудная зелень цвета желчи, обделённая солнечными лучами и отравленная выбросами с завода, росла вялой. По разбитым дорогам изредка громыхали старые машины, а по шершавым тротуарам брели прохожие с апатичными лицами. Здесь всё было под стать хмурому удушливому городу.
