Читать Убийство Кирова. Смертельная тайна сталинской эпохи - Гровер Ферр

© Ферр Г., 2024

© Дьяконов О. В., переводчик, 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Новая книга американского историка Гровера Ферра, которую вы держите в руках, посвящена одному из непростых моментов советской истории. Прозвучавший 1 декабря 1934 г. в коридоре Смольного выстрел нагана, как и многие другие события сталинского времени, так и не перешёл в разряд абстрактных академических вопросов, интересующих лишь узкий круг специалистов. И это неудивительно. Сегодня отношение к Сталину и его эпохе служит своеобразным оселком, на котором поверяются политические взгляды наших собеседников.

Как справедливо заметил Козьма Прутков, «бывает, что усердие превозмогает и рассудок». Массированная кампания по разоблачению «преступлений сталинизма», начатая Хрущёвым и многократно усилившаяся с приходом к власти Горбачёва, вступила в явное противоречие со здравым смыслом. Считается хорошим тоном рассматривать все приговоры, вынесенные в сталинское время, как заведомо неправомерные, а все обвинения – как абсурдные. По мнению обличителей, в сталинском СССР не было и не могло быть ни шпионов, ни диверсантов, ни заговорщиков, а всех осуждённых следует считать «невинными жертвами незаконных репрессий».

«И вообще в Советском Союзе никогда не было политических заключённых, посаженных за террор, например, или за реальные преступления, – безапелляционно заявил в интервью «Радио России» 26 октября 1998 года известный правозащитник С. А. Ковалёв. – Это были либо жертвы жребия, как это было в сталинские времена, либо узники совести: люди, не нарушавшие закона, а осуществляющие свои действия совершенно легально, законным способом, но осуждённые властью».

Однако в случае с убийством Кирова налицо реальный террористический акт. Что же делать? Согласиться со «сталинской» версией и тем самым признать, что у пресловутых репрессий зачастую имелись разумные основания? На такое «обличители» пойти не могут. Как справедливо отмечает Гровер Ферр: «Со времени Хрущёва считалось идеологически неприемлемым делать вывод, что Николаев был участником заговора. Ибо если деяние Николаева было, в самом деле, результатом зиновьевцев-подпольщиков, тогда в СССР действительно существовала настоящая подпольная тайная организация или ряд организаций. Вся “антисталинская” парадигма советской политики в 30-е годы подверглась бы серьёзной опасности».