Мальчик, который говорил шёпотом.
Мальчик, который говорил шёпотом, умер.
Отец вынес его, завёрнутого в простыню, из подъезда многоэтажного дома. Мужчина, преисполненный страдания, бережно прижимал к себе худенькое тельце трёхлетнего мальчика. Настороженным взглядам гуляющих во дворе людей открывалась только откинутая голова ребёнка с вьющимися прядями каштановых волос. Отец передал сына уже прибывшим людям из морга. Медицинская машина приняла измождённое тельце, дверь захлопнулась.
Трое близких покойному людей обнялись у дверей подъезда в общем рыдании: бабушка, уже надевшая чёрный платочек, молодая мать в красном спортивном костюме, полная, с распущенными густыми каштановыми волосами, и худощавый отец, совершенно сокрушённый произошедшим событием. Его облик, нечёткость и слабость жестов выдавали в нем пьющего человека.
Потом семейная цепочка распалась: мать, движимая небывалым волнением, стремительно побежала к близлежащему магазину, отец медленно подошел к приятелю, ожидавшему его неподалёку. Они коротко горестно обнялись и присели на лавочку. У подъезда осталась безутешно рыдающая бабушка. Женщина сокрушённо качала головой и всплескивала руками, вознося их в сторону отъехавшей машины. Мучительно трудно было мириться с неожиданной потерей внука, и она вновь и вновь выплёскивала руками свою боль. Через некоторое время она отправилась в квартиру.
Молодой отец умершего мальчика еще долго безмолвно сидел на лавочке напротив подъезда. Казалось, что на его ссутуленную спину и поникшую голову давит громадный груз отчаяния, жалости, утраты. Терзаясь, он снова и снова мысленно переживал прощание с сыном. Пустота открылась ему, пустота безнадёжности, уже невозможно было протянуть руку помощи задыхающемуся ребенку. Он не смог отвести беду вовремя. Порок пьянства, овладевший взрослыми людьми, поглотил еще одну невинную жертву. Зло ненасытно, жертвы его бесчисленны. Теперь несчастному отцу оставалось только рвать на голове волосы. Он запрокинул голову и увидел небо.
Оно было пронзительно-ясным, синим, холодным. Приближающиеся облака сверху были ярко-белыми и пушистыми, а их нижняя сторона имела мрачный темно-серый цвет. И к людям обращена была именно эта мутно-серая часть облаков. Она не радовала глаз, несла в себе угрозу ненастья. А где-то там, в глубокой вышине, царили контрасты чудесных белых полос и насыщенной яркой синевы. Прекрасное и печальное запечатлелось на небе. Словно взлетевшее страдание и освобождение мальчика отразилось на нем.
