Читать Мы ненавидим всех. Месть - Таша Мисник

Беги.

Тебе это не нужно.

Будет слишком много боли.

Автор заметки: Ревендж

Ты знал, что в казино Монте-Карло существует одно правило: не пускать в заведение людей в форме?

А все потому, что однажды один морской офицер проиграл там целое состояние, включая всю судовую кассу. Он, безусловно, разозлился и в порыве гнева приказал развернуть корабельные пушки в сторону Монте-Карло. Предупредительный выстрел был произведен по горам, после чего владелец казино быстро согласился вернуть офицеру деньги. Это был первый случай, когда казино простило игроку его проигрыш.

Но мы не играем на деньги. Ставка в нашей игре – сердце. И неважно продолжит ли оно биться в конце.

Поэтому мы никогда не прощаем проигрыш даже под угрозой пушечного выстрела. А единственное правило нашей игры гласит: здесь нет места любви.

(дополнено)

Ты первый, кому я доверяю эту тайну. И если честно, надеюсь, что ты никогда об этом не прочтешь. Но на всякий случай сбереги.

Почему я на это решилась? Не спрашивай, ладно? Вчера у меня был хреновый день, и ты, как никто другой, к этому причастен. Поэтому сейчас мне нужно высказаться. В лицо – я не могу.

Ну, а теперь слушай.

Все началось с безысходности. Мы были еще детьми, когда придумали эту игру. Тео и Энзо было по двенадцать, мне – десять, Хоуп – всего семь. Но даже в таком раннем возрасте внутри нас уже кипела ненависть, и мы нуждались в способе, чтобы ее излить.

Тогда в одну из дождливых ночей в туннеле заброшенной шахты наши подсвеченные фонариками лица нарекли нашу четверку «Хейт»1. По первым буквам наших имен.

H – малышка Хоуп (Hope).

A – Астра (Astra) – это я.

T – Тео (Theo).

E – Энзо (Enzo).

В ту ночь наша четверка стала непоколебимой. Мы смогли обратить свою ненависть в игру, правила который писали сами. В ту ночь мы сами стали частью нашей игры.

С тех пор каждую неделю члены банды «Хейт» собирались в своем убежище и фантазировали, изощряясь, кто придумает лучшее наказание для наших мучителей. В те моменты нам действительно становилось не так больно, и мы смеялись над нашими ссадинами, синяками и кровоподтеками. Глубоко в заброшенной шахте наша боль превращалась в забаву, и мы забывались до восхода солнца, а с первыми лучами возвращались обратно домой.