Самое жуткое здесь – осознавать, что все это происходит с тобой. Ботинки без шнурков, вычищенные от хламья карманы и руки за спиной – в этот раз не по телику. Меня ведут по коридору со скрученными запястьями, меня допрашивает следователь, подразнивая стаканчиком со свежесваренным кофе, и меня грозятся не выпустить, если не скажу им: каким образом я оказался рядом с трупом и пролежал там пять часов.
– А если скажу, что просто напился и упал с обрыва?
– С чего же ты так напился?
– День рождения, – пожимаю плечами.
Они пользуются тем, что я ни хера не знаю законов и своих прав. В Америке еще во время задержания заорал бы: «Требую адвоката! Ни слова не скажу без защиты!» У нас по-другому. Зачем мне защита, я же ничего не сделал?! Или сделал? Их смущает отсутствие орудия убийства. Не мог же я ее пандовой шапочкой кокнуть?! Не мог. Чтобы вскрыть черепушку и вытащить оттуда мозги – потребуется приложить усилия. А у меня, похоже, сломана правая рука. Это мне и на руку, и отлично играет против меня…
Переглядываемся. Ловлю ее теплый взгляд, смотрю влево и туда же выворачиваю руль. Удар. Тишина, растекающаяся диким ужасом по телу…
Вскрикиваю в темноте – то ли ото сна, то ли от непрекращающейся боли. Хватаюсь ладонями за голову, треплю ее нещадно, чтобы проснуться, разогнать остатки кошмара. Покачиваясь на кровати, чувствую, еще немного – и блевану, прямо на одеяло. Сползаю на пол. Пытаюсь отдышаться. Нагнетенный ужас стекает каплями пота и слез по лицу, размазываю эту дрянь по коже, взглядом прицеливаясь в открытое окно. Если до него добраться – станет легче. Там, за шторками, пробиваются лучи солнца и шум городской трассы. Там вся жизнь, а у меня здесь несет перегаром и чьей-то ссаниной. Ощущаю, что, если сейчас же не доберусь до туалета, то будет вонять моей ссаниной.
Слабыми руками хватаюсь за кровать и кое-как поднимаю себя на ноги. Пока идти не очень-то получается. Это мыслями я уже у двери, а телом – все здесь же. Даже в темноте перед глазами все кружится. Голова почти пустая, но картинка из сна стоит передо мной, как фоновое изображение рабочего стола. Изнываю в попытке вспомнить, чем закончилась вчерашняя тусовка. Что я пил? Какого черта снова вырубился? И где Кирыч? Просил же…
«Анальгин и кофе, – щелкает в голове. – И жратва».
