Читать Бисквитка - Татьяна Рогожина

Кто мы ― куклы на нитках, а кукольник наш ― небосвод. Он в большом балагане своём представленье ведёт. Он сейчас на ковре бытия нас попрыгать заставит, а потом в свой сундук одного за другим уберёт.

Омар Хаям

Кое-кто на фабрике считал старшего мастера человеком недалёким, даже глупым, хотя глупость его была замысловатой, путанной и непостоянной. Как только на лице старика появлялась безмятежность, а взгляд уходил куда-то во внутрь, он становился недоступным для общения. И это напоминало одержимость. Вслушиваясь в тихий шорох собственных мыслей, герр Клос переставал, теряя связность речи, отвечать на вопросы, и совершенно не понимал, о чём укоризненно толкует жена, принесшая завёрнутый в тряпицу обед.

Мальчишки-подмастерья, приставленные к нему в обучение, беззлобно смеялись, наблюдая, как мастер, что-то бормоча едва слышно, шарил по полкам, рылся в столе и вдруг замирал с поднятым вверх указательным пальцем, или, вцепившись себе в волосы, сердито раскачивался на табурете, который иногда падал, не выдержав напора, сбрасывая на пол это нелепое существо.

В остальное время он мало отличался от других обитателей городка, традиционно украшенного фахверковыми постройками и шпилями готических церквей, что с комфортом расположился в основании живописного холма, в мягких складках которого среди зарослей можжевельника прятались сказочные сталактитовые пещеры и тихо струилась чистейшая вода из многочисленных источников.

Как и многие жители, герр Клос исправно ходил на работу, отдавая ей большую часть жизни и практически всю душу. Пару раз в неделю после трудового дня заглядывал в местный кабачок-кнайпе, своего рода клуб по интересам, чтобы выпить под лёгкую закуску кружку пива и обсудить последние новости с соседями (чужаки здесь бывали редко). В привычной обстановке ― длинные столы, массивная дубовая мебель ― всё располагало к неспешной беседе. Случались, правда, и споры, поводом для которых всё чаще становилась политика или спорт. После ужина, удобно устроившись в любимом кресле, с уже не раз восстановленной обивкой, герр Клосс листал газеты, где всегда находился повод хоть для удивления, хоть для ворчания. В выходные дни, страдая от вынужденного безделья, проверял счета и безуспешно препирался с женой, склонной к бесконтрольному потреблению аптекарских снадобий.