В этом месте никогда не бывает солнца. Ветер тоже не заглядывает сюда. И именно это место, находящееся ниже самого дна, нравилось ему больше всего.
– Я смотрю, ты сегодня в ударе, – Ник, распорядитель здешних боев без правил, сел напротив Фроста и, не спрашивая, пододвинул к себе полупустую бутылку абсента. – Хоть бы второй стакан поставил для приличия.
Фрост криво усмехнулся. Этим ему и нравилась Глубь. Здесь можно было забыть о ненужных манерах и просто быть собой. Например, изуродованным на войне наемником. Потерявшим всю семью лордом.
Одиноким Зверем, сильнейшим бойцом арены, ни разу не потерпевшим поражение.
Или новоявленным капитаном полиции, которому доверили центральный городской участок. Впрочем, о последнем факте жителям Глуби лучше не знать.
– Что отмечаешь? – Ник без зазрения совести приложился к бутылке, хлебая абсент прямо из горла.
Фрост пожал плечами.
– Новый дом, – ответил он. Ну а что? О том, что он покинул Верхний Город и поселился на трупе проклятого озера Блейк, в Глуби еще не знают.
– И где теперь живешь? – равнодушно поинтересовался Ник, делая еще один глоток.
– В Лагуне, – ответил Фрост. А потом с удовольствием наблюдал, как подавившийся абсентом распорядитель боев стремительно краснеет и кашляет, пытаясь избавиться от попавшей не в то горло крепкой выпивки.
– Нашел себе пристанище… там же рыбой воняет круглый год!
Не так уж и воняет. Лагуна – странный район, но там достаточно обеспеченных горожан, с которыми лучше считаться. И пусть близость Термитника не придает месту должной солидности, некоторые находят Лагуну самым живописным районом после Верхнего Города.
Теперь к жителям присоединился и Денвер Фрост, настоящий лорд с огромной родословной, идущей едва ли не с основания Рурка. Может, теперь озеро, которое не существует, будут чистить еще старательнее?
Пожав плечами, Фрост отобрал у Ника бутылку и плеснул себе в стакан. В голове уже слегка шумело, но ему хотелось запьянеть посильнее.
Сегодня утром он снова видел ту женщину в окне. Она сидела на ступенях здания приюта и с легкой улыбкой наблюдала за детьми, играющими на плавучей площадке. Прохладный весенний ветерок шевелил ее пышные черные волосы, сражался с подолом простого серого платья с глухим воротом и шаловливо открывал совершенно неуместные в такое время легкие туфельки. Подобные в жаркую погоду носят, но никак не в середине весны. Впрочем, плаща на женщине тоже не было.
