– Невероятно! Ты готова отказаться от величайшего для женщины статуса только из-за отсутствия какого-то там мужского внимания со стороны царя Рамонда? Это все пустые девичьи капризы, которые в конечном счете ничего не стоят.
– Но папа, от своего жениха я ни разу не удостоилась ни единого подарка или письма даже из простой вежливости. Сухое «согласен» на твое предложение о браке даже письмом не считается. А так хочется, чтобы меня ублажали, обхаживали, любили наконец.
– Вместе с тем это самое лучшее послание, которое когда-либо мы получали. Сколько родителей пытались предложить царю Рамонду своих дочерей в жены, но он согласился взять только мою. Уверен, вести о твоей красоте долетали до его великолепной столицы, а портрет, написанный честным вельским художником, подтвердил разносимые посланцами слухи.
– И что из того, что я такая распрекрасная, если второй месяц не могу принимать восторженные ухаживания поклонников, радоваться юности и грезить о любви? Сижу тут словно пленница всеми позабытая, несчастная, с подругами не могу поболтать, обсудить свое будущее в роли царицы Вельса.
– У тебя есть подруги?
Девушка в ответ сердито покосилась на отца.
– Мы не можем ослушаться, таково было условие царственного жениха. Нам остается только радоваться и мечтать о том, как ты станешь блистать среди других правительниц на пышных празднествах. Даже гнусная Мерезия будет вынуждена делать приветственный поклон тебе. А твою голову украсит рубиновый венец Вельса. Разве это не счастье?
– Не знаю. Если царь Рамонд окажется не ласковым и не щедрым мужем, я стану скорее несчастна, и радость от моего величия померкнет от тоски.
– Дочка, как только ты выполнишь свое предназначение и родишь наследника Вельса, твой муж позволит тебе все, и восторженных поклонников в том числе. Закрываю же я глаза на шалости твоей матери, хотя иногда они переходят все границы приличия. Но если сравнить с той же Мерезией, увлечения нашей царицы кажутся почти безобидными.
– Согласна. По крайней мере мальчиков моложе меня в палатах мамы еще не бывало.
– Выходит договорились? Продолжишь укрываться от остального двора и соблазнов в башне до отплытия к жениху и не будешь больше капризничать.
– Обещаю подумать.
Как только край тяжелого царского плаща, скользя по узорным плитам, скрылся за поворотом длинного полукруглого балкона, из-за плотной занавески выглянуло бледное лицо красивого юноши. Оглядевшись по сторонам, горе-возлюбленный осмелился выбраться из узкой ниши и с немым укором посмотрел на печальную девушку.
