Однажды в бройлерной случился конфуз: какой-то петух громко стал кричать, что все курицы, дескать, должны только яйца нести да в бройлерной убираться. Что же тут необычного – спросите вы? Ведь каждый день какой-нибудь петух так или иначе что-нибудь да прокукарекает. И будете правы! Но вы знаете, как обычно бывает – там, где есть говорливый петух – там не один говорливый петух, поскольку всего один петух говорливым быть не может. Конечно, ему стали вторить и остальные петухи:
– Курицы от рук уже отбились. – верещал петушок небольших размеров с крайне длинным хохолком.
– Во-во, – отвечал товарищ – ты ей – тёплое гнёздышко, зерно отборное, а она тебе даже загривок схватить не даст!
– Ещё и моду взяли – бурчал старый толстый бройлер – друг с дружкой яйца высиживать да клювы свои в петушиные дела совать.
– А вот раньше – мечтательно проговаривал совсем обычный, слегка глуповатый петушок, про которого даже сказать больше нечего – послушнее были курицы, и оттого всем счастливо жилось. Высиживала сразу по пять яиц и проблем не знала и о всяких глупостях не думала. Петух был петухом, а курица – курицей – всё как надо, всё как заведено. А сейчас…
Потом последовали идеи и предложения. Некоторые петухи прямо призывали запретить курицам всё, кроме высиживания яиц. Другие предлагали и вовсе приравнять куриц к зерну – как было у предков раньше, ещё до появления первых бройлерных, а петух был дик и свободен. Кто-то был чуть менее радикален и предлагал просто "правильно перевоспитать" курочек что бы это ни значило – словом, не хотели петухи, чтобы курицы жили своими жизнями. Нет, дело не в каких-то взглядах о том, что курица и петух лучше справляются с разными ролями, совсем нет – дело, скорее, в том, что петухи вели себя ровно так, как ведёт себя любая группа пернатых, которая объединена хоть чем-то: все они хотели побольше прав и привилегий да поменьше обязанностей и выполнять петушиную работу своих предков, на самом деле, не собирались.
