Кевин оглянулся, смотря нет ли за ними хвоста. Сегодня у них был очередной выезд за город; наметился богатый домик, полный коллекционных вещей. Он, Ян и Джо, не знающие настоящих имен друг друга, собирались вместе третий год в целях преступного обогащения и не только. Наиболее удачно односторонние сделки происходили тогда, когда в помещениях никого не было, но когда на объекте появлялись симпатичные девочки, ограбления проходили на ура.
Они делали это ради денег и ничего больше, но переодическая награда в виде красивого тела была приятным дополнением.
Трое парней стояли перед темным домом, освещение которого давно выключили. Была глубокая ночь, и они не заметили признаков жизни днем ранее. Все говорило о том, что в доме никого не было, а деревянная входная дверь со слабым замком сулила о легкости выезда.
– Богачи… Никогда не ставят нормальные замки, – заметил Ян, меньше чем за тридцать секунд заставляя дверную ручку податливо щелкнуть под ловкими пальцами.
Они зашли в дом, включая свет в прихожей и осматриваясь, как будто снова у себя дома. Джо ушел на второй этаж, пока Ян сел на мягкий кожаный диван, а Кев рассматривал картину, на раме которой был толстый слой пыли.
– Давно тут никого не было, – он потер раму, рассматривая серый след на пальце.
– Ага, – Ян включил телевизор.
Парень отошел от картины и ушел на кухню, рассматривая содержимое комнаты. Все полки были пустыми и с паутиной в уголках, одно сгнившее яблоко лежало в вазе для фруктов. Кев вернулся в гостиную, садясь рядом с сообщником.
– Смотрите, кого я нашел, – Джо спустился к ним с девушкой, которую сдерживал за руки сзади.
– Отпустите! Я дам вам денег! Я никому не скажу! – она сопротивлялась, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
– О, какую красоту ты к нам привел, – Ян засмеялся, пододвигаясь поближе к краю дивана.
Джо усадил девушку на диван между двух парней, которые сразу обхватили ее руки и ноги, не обращая внимания на то, как она пыталась поцарапать их длинными ногтями.
Он достал скотч из спортивной сумки, прикусывая край клейкой ленты и шлепая ее на скривившийся рот пленницы, принимаясь за обматывание ее запястий и щиколоток. Она извивалась, как разбуженный уж, разъяренно осматривая лица грабителей.
Они были без масок, никогда не скрывая своих лиц. Большинство их жертв приходило в ужас от этого, часто слыша, что если преступник снял маску – он тебя убьет. Они не убивали людей, но и не давали им возможности самообороны. Они брали то, что хотели, и уходили, а что после них оставалось – их не волновало.
