Кажется, я проспала целую вечность и наконец-то выспалась. Открывать глаза совсем не хотелось, да и шевелиться тоже. Чувство лёгкой расслабленности накрывало меня с головой. Я лениво потянулась и, не выходя из этого блаженного состояния, перевернулась на другой бок.
Давно я не ощущала такого умиротворения. На душе было спокойно. Прислушавшись к тишине, я приоткрыла веки и снова зажмурилась. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь приоткрытые шторы, падали на лицо. А потом внезапно всплыло воспоминание о ритуале.
Я подскочила на кровати, стукнувшись о резную спинку. Огляделась и с удивлением поняла, что это не моя спальня, не моя кровать… и, судя по пейзажу за окном, даже не мой дом.
Встать на ноги не удалось – мои колени подкосились и я рухнула на пол, уткнувшись лицом в ковёр с цветочным орнаментом. С трудом дотянувшись до низкой софы, я кое-как забралась на неё. Привычно потянулась к источнику, чтобы разогнать энергию и восстановить циркуляцию крови, но наткнулась на пустоту.
Источник не отзывался, словно меня лишили магической искры. Даже Хаос будто исчез. Ритуал должен был закрыть источник на короткое время и преобразовать его, но до сих пор ничего не изменилось. Вот так ощущают себя неодарённые? Слабыми, пустыми…
Прасковья обманула меня? Подсунула другой ритуал? Если мой источник магии погас навсегда, она получит ручного адепта Хаоса. Я не смогу чувствовать растения, не смогу отправлять зов жизни. Но зачем Гавриловой понадобилось лишать меня родового дара?
Как я буду жить без магии? Защищать близких, сражаться с врагами? Тело онемело. Дышать стало тяжело, а в горле пересохло от страха. Мысли путались, сковывая разум. Где я вообще нахожусь?
– Есть тут кто? – попыталась крикнуть я, но пересохшее горло не слушалось, так что получился лишь жалкий писк.
Откашлявшись, попробовала ещё раз. Ответом мне стали грохот падающей мебели, мужские ругательства, явно неприличные, и оглушительный «бум» по двери. Странно, что она не слетела с петель. Следующий удар был слабее, но мужской голос, раздавшийся за дверью, я узнала сразу.
– Да угомонись ты! – прикрикнул Алексей Наумов. Судя по звукам, он пытался оттащить кого-то от двери.
– Лёша! – позвала я его. Голос дрогнул, но вышло получше, чем первые попытки.
Грохот усилился, дверь отлетела в сторону, и в комнату ворвался Ахашши. Он бросился ко мне и прижался мордой к моему боку. Алексей ввалился следом и застыл посреди спальни с таким видом, будто увидел призрака.
