– Ну и долго нам еще ехать? – ерзаю на удобном сиденье машины Матвея Градова.
Если бы не его хозяин и навязчивый запах туалетной воды, можно было сказать, что здесь комфортно.
– Тебе так не нравится моя компания? – равнодушно-холодно спрашивает. Как издевается.
Начинаю нервничать.
Сумерки. Лес. Неизвестная тропинка. Матвей, Градов, козлище. Ненавижу!
Мы объявили друг другу войну. Успели столько гадостей натворить, теперь у нас есть только два варианта: либо мы умрем вместе, либо… Короче, нет другого выхода. И это печально.
Мот резко останавливается на обочине и вырубает фары, следом глушит мотор. Боюсь сделать вдох. Воздух наэлектризован и гудит.
– И что это значит? – смотрю в лобовое стекло и ничего не вижу. Одна тьма.
Сердце гулко и часто бьется, доводя меня своей скоростью до обморока.
– Это значит, что мы приехали, – низко, с нажимом произносит.
Губы пересохли. Хочется откашляться, потому что першение в горле заставляет глаза слезиться.
– Выходи, Исхакова, – смачно, с брезгливостью выплевывает мою фамилию.
– И не подумаю. Отвези меня обратно, если не хочешь проблем, – гордо вскидываю подбородок.
И мы оба знаем, что мои угрозы на него не действуют. Он понимает только силу ответного удара. Это же Градов – любимчик всех, самый умный, самый лучший, звезда института. Но для меня он настоящий придурок, которого следует почаще ставить на место.
Матвей выходит первым и обходит машину. Слежу за ним через лобовое стекло. Градов открывает дверь и с силой вытаскивает меня наружу, как мягкую игрушку. Уверена, на предплечье теперь будут следы от его пальцев.
Чертов засранец!
Пячусь, а он громкими, но медленными шагами идет на меня.
В его глазах чернота. Проглатываю язык и первый раз рядом с Градовым чувствую себя слабой. Очень-очень слабой.
Он выше, сильнее и точно что-то задумал. Его угрозы уничтожить меня обретают явные очертания.
– Страшно, Анечка?
– Если твоя цель напугать меня, то у тебя получилось. Теперь давай вернемся в машину. Пожалуйста, Матвей.
Колени и бедра обжигает холодом.
Улыбка Градова растекается на лице, как у Джокера.
Нет, мы не вернемся вместе к институту на его машине. Точно не вместе.
Задержав дыхание, устремляюсь в лес. Взбираюсь на небольшой холм и утопаю в старой, мокрой листве. Ноги не слушаются, каблуки застревают в земле. Везде старые корни, ветки, упавшие ветхие стволы, через которые перебираюсь и рву колготки.
