Николас
Я сидел в кресле и вязал шарф. Звук костра из камина успокаивал. Толстые нитки мягко касались кожи.
Завтра сложный день. Рождество. Моя смена. Мы с Арктиком будем собирать осколки грусти и дарить чудеса. Люди называют нас Сантами, но мы всего лишь мусорщики, которые забирают горечь. Они думают, что это чудо, но это наш способ выжить.
Осколки необходимы для поддержания жизни во Фростмуре. Мы перерабатываем их и получаем энергию для колдовства. И мы вовсе не добрые волшебники, какими нас принято считать. Похоть, злость и хитрость – тоже наша сущность.
Створки с грохотом распахнулись, и в окно влетела фея. Закружились снежинки, и существо размером с бабочку превратилось в прекрасную девушку. Почти прозрачное серебряное платье струилось по светящейся коже. Волосы длинные, цвета лавандовой ночи. Феи всегда очаровывали своей красотой.
– Вилли, – удивился я, изогнув бровь. – Зачем пришла?
Покачивая бёдрами, она медленно подошла к креслу, наклонилась. В нос ударил аромат мороза и зимних цветов.
– Я соскучилась, Ник. – Девушка провела пальцами по груди, торсу, спустилась ниже к штанам, но я перехватил руку.
– Нельзя, Вилли. Ты же знаешь. Мы не должны получать удовольствие перед тем, как идём в мир людей.
Но она будто не слушала. Приподняв платье, оседлала меня и взяла из рук недовязанный шарф.
– Что это за увлечение такое дурацкое? – фыркнула она, откладывая спицы в сторону. – Давай лучше я тебя займу чем-то очень интересным.
Вилли скользнула ладошками по моему лицу к затылку, приблизилась и впилась поцелуем.
Её жаркое дыхание и резвый язычок будили во мне что-то животное.
Я провёл рукой по её спине вниз, к ягодицам, отчего она застонала, а мой член начал наливаться кровью.
– Не сегодня, – с трудом отстранился я.
– Без тебя, что ли, не справятся? – надула губки она и снова прильнула к моему телу.
На этот раз к шее.
Её язык скользил по коже, а я падал в ощущения: желание нарастало, по телу бегали мурашки, внутри жгло нетерпением.
– Нет, Вилли. Найди на сегодняшнюю ночь себе кого-нибудь другого.
– Хочу тебя, – шепнула она на ушко. – Ты самый вкусный.
