Глава 1:
По сравнению с первой инициацией, которая прошла в иллюзорном барьере, все было в несколько раз хуже.
Там я еще мог как-то думать, осознавая происходящее, но сейчас, нет. Слепящая боль настолько поглотила всю мою сущность, что даже тренированный тысячами смертей организм был не в состоянии вытерпеть происходящее. Вот только и в спасительное забытье соскользнуть никак не получалось. Разум держался на краю, вцепившись в него всем чем можно, будто понимая, что потеря сознания грозит ему гибелью и оставлял на долю тела всю гамму чувств и ощущений.
При первой инициации я буквально чувствовал, как в теле прорастают дополнительные каналы, но сейчас… Сейчас, по ощущениям в них залили не меньше ведра концентрированной кислоты, которая разливалась по ним, расширяя, углубляя и создавая новые ответвления, а затем еще запустили хищных червей, которые помогали изнутри пожирать мое тело.
Сложно объяснить, но я осознавал, что меняется мышечная структура, костная ткань, преобразовываясь в нечто более совершенное, чем то, что было раньше. Я помню, что, после первой же убитой тени в иллюзорном барьере, безмозглый болванчик не смог прокусить мою кожу, когда я подставил руку для проверки. Сдается мне, что сейчас это вряд ли удастся даже дикому животному. Какие-то шансы возможно имеет что-нибудь крупное, вроде тигра, но всякая мелочь вроде дворовых собак, кошек и насекомых теперь для меня не представляют никакой угрозы. Не то, чтобы я боялся их, но вот насекомые и змеи, в теории могли доставить проблемы. Еще в прошлой жизни я слышал истории о подкидывании ядовитых тварей в комнаты, и смерти бойцов от них, и приятно было понимать, что эта уязвимость отныне для меня закрыта.
Все эти мысли вспышками проносились в голове, не задерживаясь и не осмысливаясь. Просто в один момент в разуме появлялась законченная и с разных сторон обдуманная идея, а потом бесследно исчезала, пока я лежал в беспамятстве, оставляя после себя слабое послевкусия продуманности.
Где-то далеко, на фоне, я понимал, что рядом, в пароксизме агонии бьются мои товарищи, проходящие сквозь те же муки, но и это не беспокоило меня, настолько угнетено было сознание. Казалось, что длилось все это целую вечность и когда мы наконец начали приходить в себя, в зале, кроме дежурного медика не было больше ни одного человека.
