Что представляет собой Бейнфеллоу? Ведущий размеренную праздную жизнь пригород Денпорта, где селятся семьи с состоянием от миллиона долларов и выше. Изобилующий частной охраной всех мастей, богатыми особняками, поражающими воображение, он приютил у себя людей, чьё богатство и влияние распространялось не только за границы города, но порой и за пределы штата. Местные жители редко встречались с чем-то более ужасающим, чем внезапные налоговые проверки, а все мрачные секреты оставались в защищённых стенах особняков. Но иногда всё же происходило нечто из ряда вон выходящее.
Одним из таких случаев стало происшествие с юным Дейвом Эшбором, признанным в настоящее время без вести пропавшим. После того, что он сделал, в этом было мало удивительного, но некоторые подозревали, что за этой историей стоит нечто более жуткое. Лично я хорошо знал Дейва, и прекрасно понимаю, что после всего случившегося он должен был исчезнуть.
Он всегда выделялся из компании местной золотой молодёжи. Был лучшим во всём, и это накладывало на него определённый отпечаток. Начнём, пожалуй, с родителей.
Стюарт Эшбор – видный политик Денпорта, старательно продвигающий свою кандидатуру всё дальше и дальше. Осенью он должен баллотироваться в представители штата. Сейчас его предвыборная реклама крутится по телевизору в любое время суток. Своей идеальной улыбкой, подкупившей в своё время некоторых влиятельных персон, Стюарт был обязан Марион Эшбор, своей жене, зрелой темноволосой женщине, излучающей аристократическую стать. Она заведовала сетью пластических и стоматологических клиник, и, несмотря на свой пол, управляла ими железной рукой.
Неудивительно, что требования к сыну были высокими, и не важно, что он был младшим и должен бы быть самым любимым. Сестра Тиффани уже вышла замуж за видного банкира Уильяма Штарда и покинула отеческий дом, вырвавшись из-под опеки, пусть и не полностью. Всё же семья политика должна была часто светиться для демонстрации своего внутреннего благополучия.
Бунтарские времена Дейва подходили к концу, сначала он поддавался наставлениям со скрипом, сопротивляясь всеми силами, но со временем стал сдаваться под напором отца. Тем более, что у того были инструменты давления на сына. Юноша прекрасно понимал, что его жизнь уже давно расписана по минутам, и простора для независимого выбора в ней оставалось всё меньше. Всё это он уже видел, когда взрослела Тиффани. Тогда стены дома ходили ходуном от криков и ссор, но на публике все блистали улыбками и счастьем.
