Поднимаясь как-то с низовьев реки Печора вверх, наша «Ракета» причалила к небольшой прибрежной деревне. Надо было выгрузить почту и забрать новых пассажиров. Остановку объявили на три часа, капитан ещё сообщил о каких-то срочных ремонтных работах.
Стояла дикая жара, и все разбрелись по деревне в поисках тени и надежды купить какой- нибудь вкуснятины, типа шанег с морошкой или чего-нибудь подобного. Я тоже решил прогуляться вдоль берега, а возможно и искупаться в реке. Отойдя совсем немного от «Ракеты», я услышал какие-то взволнованные крики: Человек утонул! Утонул! Вокруг собралась толпа и самые активные обступили берег, в воде которой лежало тело. Я тоже быстро подошел и увидел следующую картину:
В прибрежной воде лежал человек, наполовину находившийся в воде, под голову его был подсунута доска, крепкий его красно- кирпичный торс продолжался синими застиранными трусами, из которых торчали тощие бледные ноги с узловатыми коленями. За счет призматического преломления воды ступни его ног с жёлтыми отросшими ногтями казались несоразмерно большими. Вокруг этих ступней, суетилась стайка полосатых, довольно крупных окуней с красными плавниками, тыкавшиеся головами в эти ногти, казалось что они пробуют их на вкус.
В толпе зевак зашелестело – надо же, изобретатель утонул! Сам Африкан Иванович Карманов! Кто-то съязвил— вот Ираиде счастье привалило!
Но недолго печалился народ, как кто—то крикнул: смотрите – он пукнул! Действительно, с одной стороны трусы надулись пузырем, и следом раздался довольно громкий неприличный звук. Окуньки шарахнулись по сторонам, не ожидая газовой атаки, но красное с заросшей черной щетиной лицо оставалось неподвижным. Народ зашептался, может из сельсовета кого вызвать, засвидетельствовать? Вдруг Африкан, не открывая глаз грозно произнес— я, тебе сейчас вызову!
