Читать Капитанская дочка. Дубровский - Александр Пушкин

© Белоусова Е. Н., иллюстрации, 2025

© Оформление, вступительная статья, комментарии. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2025 Machaon^>®

Россию на протяжении всей её новейшей истории сотрясали народные волнения. XVIII–XIX века не стали исключением. Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева, чумные и холерные бунты, восстание декабристов – лишь некоторые из череды народных возмущений. Причины возникновения были разные, но все они говорили об одном: необходимости реформ. Однако государственный аппарат Российской империи был не готов к резким изменениям, что приводило к увеличению пропасти между простым народом и властью. Всё это не могло не получить своего отражения в литературе.

Александр Пушкин к 1830-м годам уже сформировался как первый поэт России и начал изучать более сложные литературные жанры, такие как повести, романы и исторические эпические произведения. Осталась позади юношеская пора романтизма, когда пушкинский лирический герой был одинок, мечтателен и свободолюбив. После двух ссылок, серьёзных потрясений из-за казни близких друзей-декабристов, смерти Александра I, с которым у поэта были очень напряжённые отношения, и восхождения на престол Николая I, с которым отношения тоже сложились непростые, но более лояльные, Пушкин начал ощущать сильное влияние истории на настоящее и будущее.

Историзмом проникнуто всё последующее творчество писателя: поэмы «Медный всадник» и «Полтава», трагедия «Борис Годунов», романы «Дубровский» и «Капитанская дочка». «„Исторический“ взгляд на окружающую жизнь, которая на каждом шагу кричала о несправедливости, унижении человеческого достоинства и произволе, мог бы успокоить человека с ленивой душой и нетребовательной совестью. Пушкин не был таким: размышления о суровости исторических законов не усыпляли, а возбуждали у него нравственно-гуманистические требования» (Ю. М. Лотман).

Пушкин не был историком по профессии, но, в отличие от своего Онегина, как заметил Г. В. Вернадский, как раз «имел охоту рыться в хронологической пыли» архивных документов. Правительство от него ждало возвеличивания монархии, прославления императоров, но у Александра Сергеевича были свои планы. В 1831 г. вместе с правом пользоваться государственными архивами он под предлогом работы над биографией Александра Суворова получил доступ к документам о восстании Емельяна Пугачёва 1773–1775 гг., а потом и вовсе добился разрешения отправиться в рабочую командировку в Сибирь, чтобы собрать сведения, что называется, из первых уст. Свидетелей событий 60-летней давности осталось уже мало, они были уже глубокими стариками, а в 70‑х годах XVIII века, наоборот, были совсем ещё детьми. И все же поездка оказалась плодотворной, что позволило Пушкину в дальнейшем написать не только первый исторический русский роман, но и отдельный труд – «Историю Пугачёвского бунта», который долгое время оставался единственным научным исследованием столь масштабного события. К публикации работу одобрил лично Николай I.