Пластинка застряла в комках непереваренной пищи. Модальный джаз пытается преодолеть дурнопахнущую преграду и разбивается вдребезги, превращаясь в индастриал.
В темноте коридора, на полу, лежит единственный слушатель. Он тянется к выключателю, но силы заканчиваются. Рука больно ударяется о ленолеум.
– Нужно прибраться, – смешная мысль.
Подняться и включить свет. Новая вселенная ждёт своего часа.
Завтра я решусь.
Их твёрдых сортов пшеницы.
Больше всего нравятся из-за цвета. Темно-жёлтый. Смотрю на макароны и совсем не хочется бросать их в кипящую воду.
Внутри завитушек развешаны картины макаронных художников – если приглядеться, то они состоят только из шероховатостей и оттенков желтого, но для меня это лучшее искусство.
С кетчупом будет даже ещё лучше. Сытнее.
Он не зашторивает окна, хотя уже вечереет и жильцы дома напротив, вернувшиеся с работы, смогут смотреть на него. А ему не нужно прятаться.
В идеально сидящей форме, он ходит по комнате, иногда отжимается или приседает, бросается к столу и что-то записывает. Одиночество лидера.
Не могу оторвать взгляда. Выражение лица мне не различить, но в движениях чувствуется лёгкость и какая-то радость.
О чем он думает?
Может в соседних окнах есть что-то поинтереснее, но мне нет до этого никакого дела.
Восхищаюсь им, но стесняюсь крикнуть из окна об этом.
Хочется проскандировать…
Где-то прочитал, что некоторые древнегреческие предсказательницы бросали камешки или мелкие кости, чтобы по их расположению определить будущее.
Но Пифия и мечтать не могла о таком способе предсказания, как гадание по унитазам. Сидишь и делаешь самые простые предсказания. Говно упало и булькнуло, обильно обдав жопу водой – быть беде. Но, конечно, не все так просто. Нужны годы для освоения всех секретов проникновения в будущее.
