На одной далёкой планете, не очень сильно отличающейся от нашей, в школах не задавали домашний заданий. Вообще. Считалось, что дети дома должны мыть посуду, а если остаётся свободное время – играть или гулять.
Поэтому когда девочка Нилопа, ученица одиннадцатого «˥» класса, вдруг заболела, она даже немного обрадовалась: на уроки ходить не нужно, посуды дома не очень много, к тому же у них была посудомоечная машина, так что оставалось только присматривать, не пора ли её включать – или доставать оттуда чистое. В общем, можно было играть, бегать по двору (болела она не очень сильно, и на второй день, хотя родители в школу её не отпустили, уже вовсю рвалась гулять) или зайти к подружке Несе (которая была немного постарше и тоже не очень сильно болела).
А потом Нилопа выздоровела. Точнее, родители – папа Ашол и мама Иля – сказали, что в пятницу можно идти в школу. Нилопа опять немного обрадовалась, она успела соскучиться по их учительнице Ироткиве Илисавовне и вообще по своему классу. И, хотя пятничным утром её еле удалось разбудить (маме Иле даже пришлось минут пять дёргать её за левую ногу) в конце концов встала она весело, наскоро выпила чашку чая с кексиком и стала канючить:
– Мама, а мы не опоздаем? Мама, а папа предлагал в класс одну нашу игру отдать, только я не знаю, целая ли она, он обещал посмотреть, но забыл, наверное. Мама, а который час? Мама, а чашку сполоснуть или так поставить? А можно я на следующих выходных к бабушке Неле поеду? Мама, а мы сегодня точно в школу пойдём, а то мы так долго сидим тут…
Конечно, торопила она маму не просто так: мама всё это время расчёсывала дочке волосы, чего та терпеть не могла. Но возразить не решалась, потому что мама сегодня проснулась (или это показалось Нилопе?) какая-то недовольная. Во всяком случае, проверять мамино настроение не хотелось, хотелось только, чтобы это поскорее закончилось.
Но вот, наконец, они пришли в школу. Их, как Нилопа уже привыкла, встретила учительница и повела завтракать. На завтрак сегодня было любимое Нилопино варенье с булочками и какао с кашей, а первым уроком – чтение. После чтения были прописи. Нилопа их не очень любила, потому что хотелось поскорее писать целые буквы, а их пока что заставляли рисовать их кусочки. Раскрыв тетрадь, Нилопа погрустнела: там, где у её соседки по парте Таки нестройными рядами шли какие-то кривульки – там у Нилопы были пустые строчки. Она задумалась: где писать дальше? Пропустить строчки или продолжить на первом же свободном месте? И то, и то казалось неправильным. Впрочем, к ней подошла Ироткива Илисавовна и сама написала несколько палочек в начале строки – пропустив четверть страницы.
