Уж не во городе ли Муроме, ни во селе ли Карачарова.
То не помнит никто, где случилось сие.
Жили-были мужик да баба, долго жили, праведно, была у них любовь крепкая и одна на весь век. Мужик с утра до ночи в поле работал, трудно было одному хлеб свой выращивать. Каждый день рубаха потом солёным омывалась, лицо пылью степной покрывалось. Баба по хозяйству, за скотиной ухаживала, порядок в доме соблюдала, да обед готовила, и мужу в поле носила. Сами были ещё не старые, и всё бы хорошо, вот только детей у них не было.
Каждый день мужик в храме заутреню стоял, просил всевышнего послать им дитя, бабе счастье материнское, ему наследника и помощника в работе. Время шло, годы летели, и услышал молитву всемогущий, и послал им дар свой. Родила баба сына, да не простого, а богатырского, крупный был мальчик, аж четыре килограмма с гаком новорожденный весил. Велика тогда в семье радость была, много благодарили они создателя, и сельчан не забыли, отпраздновали рождение сына всем миром.
– Бог дал нам сына, – сказал мужик бабе своей.
– Посему нарекаю его Богдан.
И всё-то у них как у всех стало, мужик работает, баба по дому старается, да с ребенком нянчится. Быстро рос мальчик, ещё в детские годы удивлял родителей силой, да ловкостью своей. Всё у него быстро получалось да умело. Учение всякое, давалось ему легко и скоро. А уж в юности, он одной рукой с конем управлялся, в поле отцу помогал, и был ему подспорьем добрым в работе тяжёлой.
Случилось так, что в ту пору, появилось на земле Русиче лихо не чистое. И летало оно везде, пугая народ деревенский, да наводя страх в городах. Былые сказывали, будто криком кричит не человечьим и шум как из звуковой пушки, так что кто слышал в страхе бежали, а оные, замертво падали. Много людей приходило в те времена, и рассказывали о страхе том, говоря, что спасения нет, лишь уши заткнуть с силой такой, что б оглохнуть. С тех пор бабы на голову стали платок толстый повязывать, а мужики шапку овчинную носить. И стало в местах, где жил Богдан с родителями, до поры до времени вновь спокойно. Лишь народ пришлый стращал рассказами разными, да только привыкли люди и перестали бояться.
Но настал тот не добрый день, когда пошёл мужик в поле работать, Богдана с собой взял, и работа у них спорилась. Отец за сохой шёл, сын коня вел, день безоблачный был и к полудню близился. Как вдруг, подул сильный ветер, и какой-то он был ледяной, да резкий такой, что и с ног валил. Деревья качались, задевая друг друга, ураган срывал с них листву и мелкие ветки. Это кружилось и неслось как стрела, больно било в лицо и по телу. Тут сразу стемнело, тучи чёрные с багровым оттенком понеслись словно кони, аж до самого горизонта, на землю мрак опустился. Гул неистовый разнесся, сотрясая, что есть вокруг. Забурлило у мужика в животе, затряслось тело, в голове, словно колокол загудел. И вся внутренность запросилась наружу. Обуял его страх, какого раньше не знал, и руками дрожащими, натянул он скоро шапку на уши, да прижал что есть силы. Богдан поспешил за отцом, сделал всё в точности, только конь без шапки остался. Взбрыкнул он испуганный шумом неслыханным, да и в спину Богдану копытом попал, без чувств он на землю упал.
