Синарьен
– Хочешь трон? Женись!
Я смачно фыркнул на очередной выпад короля, но не ответил – голова после ночных возлияний точно кабак, а в горле пересохло болото. Лучше бы водички подал, чем орать на меня битый час.
– Думаешь, я буду вечно это терпеть? – нахмурился отец, видя, что я не особо желаю выяснять отношения.
Он передвигался по комнате, словно гора Нетра, способная раздавить любого из живущих на Крите. Бегло посмотрев в стрельчатое окно, где до горизонта расстилались наши земли, покрытые сейчас густым снегом, папа шумно повернулся и снова поспешил к моей кровати. Тяжелая мантия из шэарийского вепря с неприятным шорохом ползла по камню, каблуки из зубов акрита, тяжело перестукиваясь, оставляли на полу морозные следы стихийной магии, а крепкая челюсть правителя скрипела.
Хоть бы не съел в гневе. Папа – один из самых могущественных магов нашей страны. Он может.
Чего злится-то? Ну пришел я домой под утро, потому что развлекался с друзьями до беспамятства. Он что молодым никогда не был? Пока не встретил ту самую, единственную, влипал в неприятности не меньше моего, покойный дед рассказывал.
Этанский нисс из черного винограда, что подают горячим, несравненно лучший среди спиртных напитков в нашей стране, но похмелье от него жуткое. Стоило пару кубков за плечо слить.
Поморщившись от ломоты в теле, я перекатился по кровати и с рыком уткнулся лицом в подушку, но тут же вскинул голову и глянул через плечо.
– Какой женись, па-а-ап?! Ты же знаешь, что я не готов. Мне никто не по сердцу. Да и брак явно создан не для меня. Или я не для него. Ты ведь женился на маме после сорока оборотов! Куда спешить? Смилуйся!
Перевернувшись, я все-таки приподнялся, а то еще отправят меня в темницу за неуважение владыки. Папа правит страной более тридцати лет, и равных ему в нашем мире нет. Даже король Имана, архимаг-перевертыш Каур ин-тэ, не столь силен и влиятелен, как отец. Выше и могущественней только боги-создатели, Шэйс и Нэйша.
Лучше бы я прятался под одеялом, чем встретиться с тёмным взглядом, обещающим мне особую расправу за непослушание. Отец сегодня явно не в духе: глаза налились алым, и вены на висках набухли до черноты. Какая тьма его укусила?
Король внезапно прекратил расхаживать по комнате. Застыл, словно его грохнули по макушке головешкой меча, схватил сильными руками резную спинку кровати у моих ног, наклонился, стал еще серьёзнее и краснее, чем был, и, сведя темные с проседью брови, свирепо прошипел:
