Чтобы увидеть самые яркие звезды,
надо дождаться темноты.
Глава 1. Развалины
Оказалось, что молчание может быть очень разным.
Молчание с другом вьется рядом пушистым котом с шелковой шерстью и бархатными ушами. Трется о ноги, ластится к рукам. Такое молчание согревает даже в холодный день.
Молчание с недругом тащится по следу диким зверем, выжидая повода напасть и вцепиться желтыми клыками в горло.
Наше молчание, разделенное среди черных песков Равилона на троих, точно не было добрым и пушистым. И увы, именно я оказалась причиной, по которой два моих спутника смотрели исподлобья, не спеша прервать тягостную тишину.
Впрочем, Его Высочество Юстис, вернее, его Дух, не произносил звуков из-за того, что не имел тела, – его окровавленная плоть осталась в столице нашей Империи, в разрушенном дворце. Наверное, Юстис и хотел бы высказать все, что думает, но мог только шагать рядом, поглядывая в нашу сторону. И судя по тому, что взгляды эти были недобрыми, мне, пожалуй, стоит радоваться отсутствию у Духа голоса.
С Джемой дела обстояли иначе. Язык у моей заклятой подруги, конечно, имелся, причем довольно острый, но уже несколько часов она предпочитала им не пользоваться.
– У нас нет воды, лучше побережем дыхание, – буркнула Ржаник, когда мы решили двинуться в сторону аванпостов.
Я кивнула, соглашаясь, и вот уже несколько часов наша троица тащилась по барханам в оглушающем молчании. Конечно, в словах Джемы был смысл, дыхание и правда стоило поберечь, однако… Однако тишина, повисшая между нами, вовсе не была дружелюбной. Ржаник хмурилась, ее переносицу пересекла непроходящая линия, говорящая о глубоких и трудных раздумьях. Порой девушка поворачивала голову и косилась на меня, а я снова задавалась вопросом: что помнит Джема и что успела понять? Осознала ли она, что больше не миротворец? Что ее лишили Духа? И сделала это моя мать. А самое главное, что ее Дух теперь в некотором смысле… мой?
Если осознала, то почему молчит? А если нет, то что сделает, когда все поймет?
Вопросов было слишком много, и все они безмолвно висели в воздухе, добавляя тяжести и без того нелегкой атмосфере.
